Happy Tree Friends - The War

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Happy Tree Friends - The War » Старые и ненужные более темы » Оу-оу-оу! Теперь ты в армии! НАХУЙ!!!


Оу-оу-оу! Теперь ты в армии! НАХУЙ!!!

Сообщений 1 страница 30 из 41

1

http://s019.radikal.ru/i625/1204/eb/bd59288af87a.jpg
1. Участники:
Mouse Ka-Boom & Flippy & Sneaky
2. Примерное время:
Времена далекие, когда Прапор и Маус только только познакомились и до их эпической миссии Tiger Bomb
3. Место действия:
Военкомат => лагерь => база врага => лазарет => база врага
4. ООС или Нет:
нет *_*(хотя под белочкой и ООС возможен XDD но это издержки производства)
5. Предыстория/Сюжет:
Давно это было. Тогда еще небо было голубее, трава зеленее, а деревья не были такие огромные и не застилали просторы небосвода своими кронами. Тогда в армию забрали совсем юных и желторотых Флиппи и Мауса...
Это история о том, как тяжела была их жизнь.

план|действий

план,чтобы не перепутаться О_О
1) Первое знакомство...(Маус бухой, ненавидет Прапора и мир вообще. Флиппи такой добрый и отзывчивый наплевал на гордость и помогает)
2) Палево(Им дают жестких пиздюлей, Маусу начинает понемногу уносить мозги в прекрасные дали)
3) Первый наряд вне очереди на двое суток без смены.(Сорра и драка хД)
4)Дружба(поседели вместе в карцере после драки на посту)+первые строевые учения
4)побочная ветка...изучаем игнлишь, ждем повышения...После к  отряду Флиппи и Мауса приставляют некоего Сники.
5)Первое задание вместе(Ка-бум подрывник, второй после командира, то бишь Флиппи, еще сержанта и Сники, что молчит как хз хто)
6)Плен(Флиппи утаскивают, Маус с горя и не знания чо делать, напивается и в итоге окончательно улетает в страну чудес+ Сники пропал)
7)Допрос с пристрастием(Флиппи пытают, Бум приходит, начинается полный треш)
8)Подлец(явился немой придурок, всех спас. Ка-бум в отрубе, сержанта вытащил...Работают вместе)
9)Совместное задание(Маус теряет слух)
10) Хамелион и медведь выхаживают и приводят в чувства мыша.(Маус зарекается более не пить, но по началу это сложно)
11)Тайгербомб(у Флиппи пиздец и снос крыши)...


http://cs4283.userapi.com/u21113497/120307690/x_4be9dcd6.jpg

Отредактировано Flippy (2011-03-10 00:33:54)

0

2

Пункт № 1.

Прекрасный вечер. Едва уловимый ветерок чуть заметно развивал короткие рыжие волосы худощавого юноши, что, подобно привидению, бродил по территории лагеря с полу-пустой бутылкой вина, которая явно была не первой; причина столь явной депрессии колола где-то под боком уже вторую неделю, когда Маусу, французу-иммигранту, выпала «честь» попасть в военкомат, дабы научиться всем техникам современного опытного солдата, и, заодно, отречься от всех своих грехов, наделанных за короткую жизнь. А ведь все могло кончиться, еще и не начавшись, когда новорожденный мышонок мог быть утопленным, как последнее кошачье отродье; как жаль, что он остался жив, ведь сейчас все его существование просто не имело никакого смысла. Парня трясло, как последний осенний лист, срываемый ветром в порыве его гнева. В такие моменты ты можешь остаться наедине с собой, тем более, что уже был отбой, а остальные не смогут тебя спалить, учитывая строгость «надзирателей», что не спускают с тебя глаз круглые сутки. Но разве Маусу было не наплевать? Очень даже наоборот. Ему настолько сильно хотелось, чтобы его выкинули из этого лагеря, что он рисковал собственной задницей, ведя себя очень неприлично, нанося вред и всяческие ущербы всем жителям сего «Ада, однако, что сие из себя представляет, мышонку лишь предстоит разузнать в недалеком будущем. Он презирал и ненавидел все, что здесь находится, и, впрочем, это было взаимно с обеих сторон: друзей он так и не приобрел, даже не собираясь усмирить свой буйный характер, а новобранцы, тем временем, не упускали возможности стукнуть «глупого французика» в пах, или куда похуже. Столько эмоций в одной голове. Немыслимо. Прислонившись голой спиной к прохладному столбу, что успел передать земле тепло, добытое дневным солнцем, парень сделал крупный глоток из бутылки, кстати говоря, тайно взятой из личных запасов генерала. Самоубийца. Подавив рвотный рефлекс, с силой закрыв рот ладонью, Ка-Бум издал характерный звук, опустившись на колени. К горлу подкатил отвратительный комок. Надо было хотя бы что-нибудь сожрать, перед тем, как заполнить уже второй день голодающий желудок паленым винищем.
— Oh, quel dommage... - едва слышно произнес хлюпик, будто с кем-то пытаясь разговаривать, устремив пустой взгляд карих глаз в землю. По лицу растеклась пьяная улыбка, а глаза тем временем чуть намокли, сдерживая порыв эмоций. Ведь все могло сложиться гораздо иначе, правда ведь, Маус? Ты ведь мог вести себя нормально, как типичный подросток; мог не обижать других детей, не грабить, не обесчестивать невинных девушек, однако, судьба преподнесла для тебя особый, «мышиный» деликатес, который был во сто крат горьче самого тухлого сыра, что может быть на всей, ныне обитаемой планете. Глухо засмеявшись, демонстрируя невидимому собеседнику капельку юношеского безумия, молодой человек с такой силой прикусил губу, что по подбородку прокатилась капелька крови, в темноте напоминавшую чернилы. Последний, завершающий глоток. Ка-Бум в пьян, при чем не просто поддатый, а  в самое, что ни на есть дерьмище. Пора и начать свое суицидальное путешествии по лагерю, чтобы его поймали, унизили, избили, а также, заставили себя чувствовать последним неудачником, как последние несколько дней. Сделав пару шагов, еле держась на ногах, парень по привычке подтянул штаны, после чего рухнул наземь, потеряв контроль над опьяневшем телом. Постыдился бы лучше, крыса. За последние несколько лет Маус так сильно полюбил одно слово «alcool», что вскоре наверняка отразится на его психике, приобретя зависимость от сего опьяняющего вещества, однако, некоторые врачи утверждают, что в малых количествах, скажем, даже вино полезно; а вот  в родной стране Ка-Бума никогда не упускали возможности испить ту, или иную марку вина, ведь, как никак, во Франции алкоголизм не считаться столь страшным, как Здесь. Было не трудно догадаться, что мыш от этого страдает, да, и как он вообще покинул родную страну? Проснулся — и уже совсем в другом месте, да,и нынешний язык он не совсем понимает, приходится лишь догадываться, вслушиваясь в предложение,в поисках так называемых слов, что заимствовали из его родной, французской азбуки. Боже, как все сложно. У парня даже не было слов, дабы ругнуться на своем родном языке, вспоминая старые времена, а когда он был по-настоящему свободен, способный на все, что сам пожелает.
— Nique ta...mere... - ругнулся парень, оставшись наедине с собственной беспомощностью и бессилием, что смеялись над его состоянием, подобно адским гиенам, что наблюдали за ним из-под земли. Сил нет ни встать, ни проползти до нужного корпуса. Внутри была лишь пустота, закрыть которую не мог даже алкоголь. А юноша, тем временем, просто лежал на земле  с полу-открытым ртом и  широко раскрытыми глазами смотря в одну точку, поминутно моргая, с полной уверенностью того, что ему никто не поможет. Никто.

+1

3

А вечерок то прохладный выдался. Или это просто так показалось Флиппи, резко исхудавшему, оказавшись в этом «замечательном» военном лагере. Ветер был не сильный, но какой-то промозглый и неприятный, или просто это опять восприятие изнеженного подростка так реагирует на отсутствие теплого, шерстяного одеяния и меховой обуви. Да, изнежили однако этого паренька родители, пока были в здравии. Сейчас-то они, наверное, на небе. Наверное, но не факт, учитывая то, как над ними надругались убогие браконьеры. Эти ублюдки лишили последней отрады Флиппи, и что ему осталось? Добрые улыбки, запечатленные в его детской памяти, их смех, теплые объятия. Но это все в прошлом, потому что теперь ледяной ветер продувает сквозь форму, в которой и нежился, не решаясь раздеться, ибо уйдет тепло, и упасть на койку. Упасть и более не вставать… Ага, дай бог, чтобы тебя подняли в обычные полшестого утра. А так могли и среди ночи устроить построение, а ля учение, желторотики, стройся. И куда деваться? Падаешь ошалевший с постели, так как не привык к резкому голосу командира, вскакиваешь и, как псих, начинаешь натягивать форму.  Получив пинок под тощий зад, вылетаешь из корпуса самый последний, слышишь смешки, пусть приглушенные, но такие обидные. Но почему он никогда не оборачивается, не смотрит со злобой на взвод, командира, а просто поднимается и быстро встает в строй, словно ничего не произошло? Какого же? Почему бы ему не дать по морде наглому бывалому тупорылому солдафону, что вечно делает его козлом отпущения? Ну на то причина лишь одна: Флиппи добрый, мягкотелый пай-мальчик, что вырос в тепле и уюте. Он не умеет злиться и мстить. А армия стала для него последней инстанцией. Никто не знает, чем бы закончилась его жизнь на улице. Вероятно, он бы просто умер, где-то в нечистотах,  став кормом для крыс и тараканов. Поэтому, искренне благодарный судьбе, Флиппи стоял перед своей кроватью, жесткой, холодной и влажной из-за пота и росы, которая оседала на белье. Нет, раздеваться и в одних трусах, которые теперь сваливаются с его задницы, пытаться заснуть и не увидеть былые времена во сне. Нет-нет-нет. Хватит, надоело. Каждый день просыпаться в холодном поту, понимая, что мать и отец уже умерли, а он один в этом мире, и нет того, кто бы понял медведя. Все кто с ним в одной лодке, так и норовят выкинуть за пределы, добить, растоптать и плевать, что это плохо, зато весело.
«Да ну вас нахуй, сраные уебки»-и лишь в собственных мыслях, и то в очень мягкой для собственной головы форме, выражал свое недовольство. Впервые за долгие пару месяцев, за которые он пережил унижений больше чем когда-либо в жизни, он покидал пределы корпуса после отбоя. Вокруг раздавался жуткий храп, а ветер носился по казарме, как сумасшедший, заставляя дребезжать открытое окно. Скрепя деревянными половицами, Флиппи осмотрел койки, где валялись в самых разнообразных позах «желторотики». Одного не хватало, собственно как обычно. Этот парень вечно где-то пропадал, и приходил обратно в состоянии сравнимом лишь с убитым. Маус Ка-Бум? Кто он такой? Почему он такой бунтарь? Чего он добивается? А черт его поймет… Пожав плечами, Флиппи впервые за долгое время покинул пределы казармы без шума и громоподобного хохота за спиной. Не привычно, особенно когда в тебя не летит чей-то сапог, с указанием почистить. Да, быть изгоем даже здесь стало каким-то проклятьем. Скрипнув старой и сто лет насмазывающейся дверью, медведь покинул пределы здания. Было свежо, холодно и до ужаса тихо. Ночью. Он никогда не бывал на улице в столь поздний час.
- И почему я раньше не замечал этой красоты?- а вы разве не знали, что Флиппи был настоящим ценителем красоты природы. Вернее он мог увидеть во всем красоту. Попытка найти позитив даже в самых непримечательных, а того и отвратительных вещах, давала мотивацию столь бесполезному созданию. Озираясь, словно пресловутый шпион, Флиппи шаркал по территории, которую патрулировали господа офицеры. Они пиздили всех кого поймают, и этим кем-то левым быть совершенно не хотелось. Хватает стебов от сослуживцев. Свернув за угол очередного корпуса, отдалившись от «родимой» казармы, парень с непривычки и страха, потер плечо рукой. Да, все-таки худоба ему была не к лицу. Впалые щеки, синяки под глазами, обветренные губы, полный набор новобранца неудачника. Про ребра, которые только так и торчали, как и собственно большинство костей тела медведя. Еще несколько шагов, не смотря на дорогу, и наконец-то бросив взгляд вперед, увидел лежащего солдата. В одной руке бутылка, сам валяется безвольно. Дыхание парня так и перехватило, а волосы, что разметал ветер, открыли лицо, полное испуга. А вдруг скопытился? Сколько он тут лежит?
«Надо…надо срочно, что-то сделать»-Ага, гений, ну давай, приключения на задницу только начинаются, ты только знай. Подбежав к безвольно лежащему товарищу, а кто же еще. Над ним, кстати, издевались не меньше, только по причине его больного буйства. У Флиппи то все с точностью наоборот, нежели у Мауса. Потому то и товарищи. Тех дрыхнущих придурков назвать даже знакомыми противно. Каким-то неверным жестом, медведь взял одну из рук мыши и подтянув к себе, удивился тому, насколько он легкий. А ведь он еще не сильный и могучий солдат. Закинув безвольную конечность на свое плечо, перехватил своей свободной рукой за запястье. Пальцы сразу ухватились за куртку на боку, тем самым наконец-то подняв пьяного в жопу Мауса.
-Are you okay? Come on, get up your ass, goddamn  wino!*- выругиваясь на родимом американском, Флиппи  впервые осознал, что очень и очень озлоблен. На что спросите вы? А какого черта он помогает этому придурочному самоубийце? Заиграла в жопе гордость, ибо зачем помогать мусору, что желает подохнуть. Но с другой стороне, как он мог позволить умереть этому мышонку, который просто напросто не знает, как дальше жить. Плевать на гордость, которая не вылезала до сего момента, плевать на надзирателей, что выебут по самые гланды, если поймают. Посрав на все страхи предрассудки,  молодой медведь, двинул в сторону казармы, чтоб уложить перепившего Ка-Бума, который не замечал и ненавидел Флиппи. А они ведь ни разу не общались. А была ли возможность? А был ли мальчик? XD А не важно, теперь главное проскользнуть обратно втихомолку и не спалиться. А вот с этим боооольшие проблемы.

*-(мой корявый английский. А чо, америкос, едрить-колотить) Ты в порядке? Давай, поднимай свою задницу, сраный алкаш

Отредактировано Flippy (2011-02-01 00:14:41)

+1

4

И вот, ты остался наедине со своими мыслям, еле удерживая тонкую нить разума, что вот-вот покинет француза. Хреново ему было, честно говоря. А что он хотел? Сам развел эту кашу, самому и расхлебывать, пускай и ценой собственных костей, что «начальник» отобьет собственноручно. Чего вообще хотел  добиться мыш? Ну выйдет он на свободу, ну предоставят его самому себе... А что же дальше? Жизнь без смысла и в нищете? Ничего не изменится, мон ами, как бы ты не старался упорно сие доказывать. В следующую минуту Маус попытался встать, однако, его сил хватило лишь для того, чтобы перевернуться на спину, ощущая всю теплоты земли, несмотря на то, что она уже была холодной. Он даже не видел, что происходит вокруг него, ибо все темные краски смешались в одну большую кляксу, что покрыла глаза своей однородной противной пеленой. На самом деле, мышонку очень хотелось предаться каким-нибудь теплым воспоминаниям, что могли его сейчас согреть, однако, взамен «теплой батареи» была лишь одна мысль, что упорно ему твердила, что он совершенно один. Наверно, голодная галлюцинация, ведь Маус почетно объявил сам себе голодовку, чтобы его положили в больницу вследствие истощенности, а то и с язвой желудка, что было бы совсем хорошо, ведь сюда, в чертов лагерь, он бы никогда не вернулся. Однако, что это за звук? Абсолютно не двигаясь, создавая о себе впечатление свежего трупа, молодой человек молча «наблюдал» за звуком чьих-то шагов, что приближались в сторону бунтаря. Неужели надзиратели? Свобода...
Тут же, его резко подняли за руку, отчего Маус заставил себя инстинктивно проморгаться, дабы различить хотя бы малейшие очертания, якобы «спасителя», однако, в нем он узнал своего сослуживца, которого ненавидел больше всех из всего отряда. Молодой худощавый юноша, изнеженный лаской и заботой близких. По нему это было видно сразу, как только мыш впервые кинул на него свой презрительный взгляд, и, собственно, мышиный беспризорник яро ему завидовал, тайно сжимая ладони в кулаки, в то время, когда ему выдастся случай встретиться лицом к лицу со сим олицетворителем блага. Ка-Баму искренне хотелось дать ему в морду, однако, сил на это просто-напросто не хватит, к тому же, он явно сильнее него. Теперь то Маус благополучно стоял на ногах при помощи медведя, даже не пытаясь сопротивляться. Какое унижение, черт подери. Тем временем, молодой человек что-то произнес на своем родном языке, во что мышонок даже не стал вникать, ибо ничего из этого не поймет, однако, его мучил вопрос: «как же зовут этого парня?», ведь он же помнил, стараясь понять о его значении... Что-то на F...
— Flip...py... - прошептал паренек, демонстрируя мысли в слух. Точно, его звали именно так! И на кой черт его вообще потащило на улицу, тем более, после отбоя? Неужто мазохист?
—   Un tronche! Degage-toi... - огрызнулся мышонок весьма резким, пьяным тоном, после чего, вы выдержав очередного блевотного порыва, опустил голову вниз, собственно, очистив желудок энной частью алкоголя, выпитого за сегодняшний вечер. Отвратительное ощущение во рту. Горечь. А желудок, тем временем, медленно разъедался кислотами, что сильно действовали на психику, нервируя юного Мауса. Сам не подозревая сего, молодой человек сильно вцепился в Флиппи, инстинктивно не желая падать в собственную блевотину. А дальше то что? Как пройти обратно в корпус незамеченными? Спросить бы чего полегче, скажем, решение логарифмического уравнения, или чего-то подобного. И даже несмотря на сильнейшее алкогольное опьянение, Ка-Буму было невероятно стыдно за то, что, пойдя на смерть в одиночестве, он, так сказать, встретит старушку с косой не один, а приведя с собой какого-то левого товарища, что имел совсем другое отношение к жизни, нежели сам мыш. Ненароком различив какое-то свечение вдали, что было похоже на несколько фонарей, включенных одновременно, юноша понял, что сейчас будет конкретный пиздец обоим.
— Et ta soeur! Nous avons repéré! Pourquoi avez-vous m'aider? Nous avons aussi deux tués!!! - сказал парень, резко повысив голос. Сказать по-честному, так быстро он еще никогда не отрезвлялся, правда, наличие такового случая заставило его организм хотя бы немного различать действительность, правда, двигаться он все равно нормально не мог. Порыв адреналина охуеннейше заполнило каждую клетку своим страхом и безумием, но более всего убивал тот факт, что ты ничего не можешь сделать, ибо слабак. А кто сказал, что в армии все будет легко? Народ уже подошел, и, прежде, чем избить обоих в качестве наказания, кто-то из них произнес следующее, скорее всего это был командир:
—  Парни, а ну-ка выебали по полной этих молокососов! Будут знать, как нарушать правила.
Что за хуйня?! Как понял мыш, вокруг было штук так пятнадцать ребят из старшего отряда, что явно были настроены не очень дружелюбно, и, по-видимому, обоих новобранцев кто-то спалил, после, донеся главнокомандующему. Пол-минуты зловещей тишины, они просто смотрели. А Маус, тем временем, глубоко дышал, пытаясь сохранить спокойствие. Продолжение тут очевидно, намечается избиение обоих парней по вине мыши, вследствие чего его остатки дней будет грызть совесть из-за этого происшествия.
—  Battez-moi, mais ne le touchez pas!... - Произнес молодой человек, встав перед Прапором, в надежде, что того отпустят. Странное ощущение, заступаться за того, кого ты на дух не переносишь, но Ка-Бум никогда не был подлым, почему ему и хотелось огрести по сраке в одиночестве, страдая самому за свои же грехи и провинности. Глупый мышонок! Он не не знает английского, исключая уровень первого класса; уже можно промолчать о знании французского тех придурков, что окружили сию парочку... Впрочем, не успел Маус сего договорить, как последовал неожиданный удар в спину, и, успев лишь оглянуться, перед тем, как получить кулаком по челюсти, юноша соизрел, как Флиппи уже вливался в ритм боли, которыми его награждала некоторая часть собравшейся компании. Удар, еще один. Француз упал на лопатки, сблевав очередную порцию своего дневного рациона, состоящего из спиртного. Он чувствовал, как несколько ног одновременно с силой его пинают, однако, хулиган не мог себе позволить закричать, ибо был слишком горд для этого. Всепрожигающий порыв ненависти плавился в его душе, оставляя темный осадок. Он хотел, чтобы все эти мудаки сдохли медленной и мучительной смертью, соизревая собственные внутренности.
— Pour chacun d'entre vous sont morts, trou du cul... - тихо говорил юноша, теряя сознание из-за сплетения алкоголя в крови, в сочетанием с болью, наносящейся шагом за шагом по его хрупкому телу. Мгновение, второе. Разум Мауса ушел в небытие; обоих желторотиков ждет наряд вне очереди.

перевод

я пизжу твою идею, детка ;D
в конце концов, лучше же не пользоваться переводчиком х)
"Un tronche! Degage-toi... " - "Придурок! Отъебись..."
"Et ta soeur! Nous avons repéré! Pourquoi avez-vous m'aider? Nous avons aussi deux tués!!!" - "Твою мать! Нас запалили! Зачем ты вообще мне решил помочь? Мы же оба погибнем!!!"
"Battez-moi, mais ne le touchez pas!..." - "Возьмите меня, но его оставьте в покое"
"Pour chacun d'entre vous sont morts, trou du cul" - "Чтоб вы все сдохли, пидоры..."

Отредактировано Mouse Ka-Boom (2011-02-01 21:02:11)

+1

5

На желудке было как-то странно, ибо пусть он и получил сегодняшний ужин, все равно было ощущение отсутствия в нем еды. Хотя, последняя еда, состоящая из протухшей рыбы и гнилой жареной картошки, был отнят сослуживцами, и опрокинут на его зеленоволосую голову. Мда, по правде говоря, приятного было мало. Пришлось идти за добавкой, и получить треть из возможной пищи. Сколько же было тогда смеха. Кажется, надрывалась все столовая от злорадного хохота. А что Флиппи? А он просто стряхнул все с себя, поел, наскоро, чтобы не получить пинка за нерасторопность, и поплелся на вечернее построение. Да, жизнь здесь была довольно своеобразной, особенно когда тебе не приходит ни посылок, ни писем от родных. Их больше нет, и ты один одинешенек в этом мире. А теперь еще и героя изображаешь, таща на плече товарища, который тебя ненавидит до мозга костей. Вот зачем он ему помогает? Оставил бы лежать и черт бы с ним, с этим французом. Эх, воспитание хорошего мальчика, который, сука, должен помогать нуждающимся, даже ценой своей шкуры. Спасибо мама, спасибо папа, за такую жизненную установку, и надеюсь вашему сынку это боком не выйдет. Да, надежда замечательное чувство, и умирает она самая последняя. Да, именно сейчас она и умирает, медленно и мучительно, поскольку тащить на себе бухого мыша было крайне неудобно. Ноги у него не барабали, сам он едва был в сознании. Хотя, стоп, он чо, прозрел? Флиппи обернулся, когда Маус сказал его имя с жутким французским акцентом, к которому очень привык. Странно, парень был уверен, что этот распиздяй ни за что не запомнит, даже, как его зовут. Да, чудеса в решете, определенно. Подтянув Ка-бума, чтобы тот не волочил ноги по земле, услышал презрительный тон пьяного бреда на французском. Вот сто пудово, этот хмырь назвал его как-то непристойно.  Фыркнув, Флиппи выпалил на автомате.
-Shut up,- просьба заткнуться произнесенная шепотом естественно не понятая французиком, осталась висеть в звенящей тишине воздуха. Внутри у Флиппи по правде говоря, уже начиналось сопротивление собственным нравственным предрассудкам. Хотелось бросить этот мешок дерьма и тихинько вернуться в казарму. Но он этого никогда не сделает, даже если ему дуло приставят к виску, совесть потом так грызть будет, что Флиппи свихнется от чувства вины. Оставить слабого и обезвоженного мышонка, пусть вульгарного, грешного, уличного отброса, означало бы стать таким же как и эти уебки. Будь они на его месте, наверное, уже бы сами и добили Ка-Бума. Или просто привели бы «надзирателей». Одно из двух, и ни капли состраданию. А ведь он такой же живой, как и они. Так если подумать, то здесь все новобранцы в равных условиях. Так и было, за исключением одного мигранта и неудачника. На них приходилась большая часть тумаков, оскорблений и полного изгнания. Еще одна причина, по которой Флиппи так хотел спасти Мауса, в надежде, что хоть он примет его, не станет насмехаться и унижать. Хотя, вспоминая его презрительный взгляд, куда более жестокий и болючий, чем те, которыми он одаривал большинство других солдат и начальников, медведь терял надежду, как и веру в то что они доберутся до коек без происшествий.
А ведь он бы все равно попал бы в армию, но иначе. Его бы призвали на службу, и родители бы позаботились о том, чтобы он ни в чем не нуждался. Но они были убиты, едва ли не за полмесяца до его призыва. Так и рушится все, что могло бы сложиться более лучезарно. А Маус? Кажется, он вообще без родителей вырос. Тогда ничего удивительного нет, что он так озлоблен на мир. Кстати, о нашем пьянчужке. Он согнулся в порыве рвоты и его действительно стошнило. Прикрыв глаза, отведя нос в сторону, чтобы не вдыхать омерзительный запашок, исходящий от содержимого желудка, что растекалось по грунту.  Сам же Ка-Бум вцепился мертвой хваткой в Флиппи, отчего тот вытаращился на мыш. Видимо, падать в собственно-произведенное дерьмище, разившее паленым алкоголем, совершенно не хотелось. Что же, медведь, придержав вновь слабого сослуживца, хотел двинуться дальше, но увиденное впереди заставило его встать как вкопанного. Свет фонарей и прожекторов пронзали ночь. В горле встал ком, который мешал вздохнуть. Коленки едва не подкосились, ибо расправа над ними была близка. Опять французский и не слова не понятно. Надо научить этого разгильдяя английскому, чтобы нормально общаться, или хотя бы ругаться на одном языке. Приближались человек пятнадцать-двадцать, явно настроенные устроить адскую пизделовку «желторотикам», и когда они окружили их окончательно, дыхание отчего-то восстановилось. Неужели он был готов пойти против тех, кто уже отслужил минимум год, чтобы защитить Мауса? Похоже, что да! Командир их казармы вышел из-за спин приятелей и выдал указание, когда солдаты злорадно ухмылялись:
—  Парни, а ну-ка выебали по полной этих молокососов! Будут знать, как нарушать правила.- «Ох тыж блять, как мы попали»-пронеслось сразу же в голове Флиппи, который вообще припупел, когда мыш невменяемый, каким-то странным образом смог стоять на ногах, но более того, закрыл собой медведя.-«Че бля?»-зеленые зенки округлились от шока. Ожидал чего угодно, бегство, или предложение побить этого хлюпенького медвежонка. Но его ж дивизию, он защищал неудачника Флиппи. Медведь сдавленно улыбнулся, словно боясь спровоцировать солдат на большую агрессию. В голову ударила моча, ибо че он творит(да парень тугодум), его же сейчас четвертуют и глазом не моргнут. Стоило новобранцу потянутся к товарищу, чтобы уложить на землю, да попытаться отбиться от этих сраных ублюдков, как под ребра пришелся сильнейший удар. Похоже, это был сапог одного из тех, кто уже прошел им за спину. Глухой вскрик и парень повалился на землю, едва не угодив в блевотину Мауса. Кое-как поднявшись, Флиппи увидел, что мышонка забивают человек пять. Бросившись в его сторону, был остановлен ударом в щеку. Снесенный на еще один удар, уже в солнечное сплетение, медведя просто согнуло попалам.
-Бля,-глаза наполненные слезами, посмотрели исподлобья на солдат, что ржали над ним. Попытка разогнуться была пресечена на корню. Мощный выпад и оглушительный удар локтем по спине окончательно пришпилил Флиппи к земле.
-Вы гляньте, он еще и сознание не потерял, ату его,- и понеслась череда ударов сапогами, этой жутко тяжелой подошвой, что пропитана грязью и вонью какого-то дерьма. Но почему царство Морфея не желало его забрать, дабы дать отдохнуть? Почему он видит чужие берцы, слышит смех и мат, чувствует острую и тупую боль во всем теле. Нет, все прекратилось в момент, когда удар пришелся в затылок. Он провалился в темное и холодное пространство. Неуютно было до ужаса, и как-то знакомо. Он чувствует отвратный, сладко-медный запах, открывая дверь в родительский дом. Скидывает обувь, вбегает в гостиную, где обычно просиживали мать и отец, ведя беседы перед теплым камином, попивая чай, улыбаясь и смеясь, всегда радостные и готовые похвалить сына. Но сегодня что-то не то? Или это было пару месяцев назад? Ощущение что это происходит каждую ночь, когда Флиппи проваливается в сон. Но сейчас все настолько явственно, что становится страшно обойти кресло, посмотреть на предков. Но ноги сами несут его к камину, между стеллажей с разными сувенирами из разных стран. И вот он взявшись за спинку кресла, обходит его вокруг и отпрянув, отскакивает к боковой части потухшего камина. Два трупа. Отрублены головы, что лежат у них на коленях, в зубах гильзы, а во лбу каждого по дырке. Кровью залито все, стены, потолок, камин, кресла и тела родителей до сих пор извергают потоки темной жижи… Снова темнота и пробуждение от собственного оглушительного крика.
Флиппи очнулся очень вовремя, потому что ему в живот зарядили берцем. Охнув от неожиданности, согнулся вновь, приняв позу эмбриона. Все тело ломило, хотя это мягко сказано. Оно пиздец как изнывало от адской боли. Не было живого места. Один глаз вообще не открывался и заплыл, образовав красивейшую гемотому. Над другим, более живым оком, рассеченная бровь, которая уже не кровоточила, но жгла прилично. Но все равно полопались капилляры в сосудистой оболочке глаза, застилая белок кровью. Расквашенная губа и прикушенный язык дополняли боль в области затылка. Про тело не стоит даже заикаться, потому что оно было словно изнутри накручено на прут, вывернуто наизнанку, и органы предпринимали попытки вырваться  наружу, дабы самоубиться. Пиздец а не жизнь. Кто же ожидал, что таких можно получить пиздюлей? Никто, а тем более Флиппи, что таки сумел кое-как подняться под ор командира, благодетель он наш. Выразим потом ему нашу благодарность за отбитые почки и печень, множественные ушибы, сотрясение мозга, и почти сломанные ребра. Звон в ушах от крика не прекращался.
-Вставай, мешок с дерьмом!- бля, какой у него отвратительный голос, только сейчас заметил для себя мишка, что стояд почти прямо, держась за живот,-А ну, СМИРНО!- а это было больно. Попытка встать в позу «руки по швам», далось, но с трудом. Щуря глаза, Флиппи едва не засмеялся над тупорылым лицом командира. Тут его внимание привлекло то, что повергло его в шок. Несчастный Маус был секунду назад выкинут из казармы. Видок у него был такой, словно ему осталось пару часов до смерти,- Иди, подними этого блядского французишка.
-Есть, сер,- хрипло отрапортовал Флиппи, отдавая честь, только теперь он понял, что этот отброс не заслуживает и презрительного взгляда в свою сторону. Подбежав как только мог, мишка поднял как и прошлый раз своего нового товарища по несчастью. Подведя, вернее приволоча на себе безвольную тушку Мауса, посмотрел на командира.
-Отлично,  а теперь молокососы, отправляйтесь на вышку, ставлю вам наряд вне очереди. Двое суток, без перерыва, без смены, без еды, -гогот со стороны сослуживцев стал таким громким, что мыш очнулся и Флиппи заметив это, прошептал ему, хотя был уверен, что и в этот раз будет не понят.
-Mouse, you okay?-прошептав, и убедившись, что тот кое-как оклемался, повел под белы рученьки принимать пост. Как же он был рад, что прихватил с собой хлеба…Еще со вчерашнего вечера завалялся во внутреннем кармане куртки. Путь был не долгим, и когда Маус был усажен на попу, прямо на вышке поста, откуда им вообще уходить, в принципе, нельзя двое суток. Взяв автомат на плечо, понял, что это глупая идея и надо прекратить строить из себя героя. Бросив на пол оружие, схватился на руку, которую пронзила нестерпимая боль. Вот он первый опыт, первое избиение. Звучит как посвящение. Эх, все равно, эта служба на благо родине, стала каким-то пустым звуком, а дерьмо творившееся в этом замечательном лагере, стало адом. Свалившись на пол, парень потряс за плечо Ка-Бума, пытаясь понять, как он. Даже не думая, он вытащил краюху хлеба и протянул Маусу.
-На, поешь!

Отредактировано Flippy (2011-02-01 22:12:48)

+1

6

Очень сложно сдерживать эмоции, когда ты всеми силами держишь в себе всю ту боль и ненависть, что успела накопиться в твоем слабом теле в течение столь малого времени. Маус долго терпел, и даже находясь в вырубленном состоянии, он чувствовал, как его колотят, однако, ничего, абсолютно ничего не мог поделать, лишь теша себя мыслью о том, что когда-нибудь они все пожалеют о том, что родились на свет. Очнувшись, молодой человек понял, что искренне хочет подохнуть, как последняя собака. Тело так сильно болело, что, казалось, все его части и органы слились воедино, в одну сплошную болячку: мертвецки бледное лицо украшалось собственной кровью и грязью; глаза и все, что вокруг, были окрашены темно-фиолетовыми кругами, образуя из общего сочетания «прекраснейший» синдром очков, что сразу говорило о том, что мышонок получил травму головы; из носа какое-то время явно текла кровь, оставив следы над губой коричневой, запекшейся краской. Во рту — омерзительный и горький привкус вчерашней блевотины в сочетании с чем-то соленым, что скорее всего было кровью, однако, есть один способ это проверить. По привычке харкнув, юноша соизрел наличие алой акварели в своей слюне, даже не пытаясь протирать припухшие глаза, что рябило из-за яркого света. Шея отекла, поэтому ей было больно двигать. На груди же было этакое ощущение, что к Маусу прикован тяжелый камень, легкие перебиты. Трудно и больно дышать. В области паха мерзко покалывало, а живот и вовсе ныл всвязи с трехдневной голодовкой, и, заодно, получением пиздюлей на его долю. Но самое главное «блюдо» творилось в голове, ибо оная настолько пульсировала вследствие вчерашней выжираловки, что молодой человек в любой момент мог ожидать взрыва собственного черепа. Пидоры... Они наверняка измывались над ребятами в течение долгого времени, даже не взирая на то, что те были без сознания. Кстати говоря, что сейчас тем парнем, который разделил с Маусом одну участь? Постаравшись повернуть голову так, чтобы боль не отразилась на шейных позвонках, Ка-Бум вздрогнул от неожиданности, услышав болезненный стон знакомого голоса. Флиппи?! Только не он! Этот парень не заслуживает такой участи, нельзя позволить этим мудакам причинять ему боль... В попытке встать, что никак не увенчалась успехом, мыш с ужасом наблюдал за тем, как медведь корчится от боли, приняв позу эмбриона, а рядом с ним стоял командир, рожу которого так и хотелось пихнуть в мясорубку на корм псам. Почему, черт дери, не Маус? Это он должен находиться на его месте!
« Pourquoi, Flippy , pourquoi ...? » - крутилось в голове парня, изрядно прокашлявшегося собственной кровью. Верно, диагноз подтвердился. У француза отбиты легкие. Этот мудак, именуемый командиром, что-то сказал, обращаясь к Прапору, однако, француз ничего из этого не понял, даже находясь в боле-мене вменяемом состоянии. Что за хуйня? Не ожидая того, мыша подняло пара человек, и, раскачав, швырнуло из здания на улицу, словно тот был обычной тряпичной куклой. Ебать, кто-нибудь, пристрелите уже этого мальчишку, чтобы не мучился! Ясно было одно: такими темпами он скоро погибнет.
Тут же, его резко подняли, и это явно был Тот Самый, что решил спасти тупую мышь, рискуя своей жизнью. Неужели ему было не наплевать? Черт, а ведь таких, как он, очень мало на земле. Краем глаза взглянув на Флиппи, француз тихо охуел от его вида, ведь, судя по всему, тому досталось гораздо сильнее; по крайней мере, Маус просто не видел себя в зеркало, и, собственно, решительно того не желал. На минуту вернувшись в казарму, волоча на себе Ка-Бума в роли груза, мишка спокойно выслушал очередную ругань той свиньи, что стояла перед ними в окружении тех полудурков, что вчера довольно-таки прилично покалечили обоих приятелей по несчастью. Какие же они все-таки мерзкие, а ведь все блять на одну рожу... Ублюдки о чем-то переговаривались и ржали, при чем с весьма значимой громкостью, что окончательно привела Мауса в чувства. Маус просто не знал, как реагировать, поэтому тупо смотрел на командира пустым взглядом, в надежде, что сейчас он упадет на пол, корчясь от невероятной, мучительной боли.
-Mouse, you okay? - произнес американец, в надежде, что мыш его поймет. А хрен тебе. Ка-Бум даже и слов не различил из-за той орущей роты мудаков, стоящих в пару метрах, хотя и слово «окей» знал прекрасно. Кое-как передвигая нижними конечностями, управляемый «соседом», молодой человек перебирал в себе множество мыслей, что терзали его ум.
«Je voudrais que tu m'a laissé... Maintenant, je suis tellement honte. Et maintenant, je vous traitez, Superman? » - проговорил про себя юноша, скривив пересохшие губы в гримасе. Щипет. А ведь вчера он случайно прикусил нижнюю губу, не понятно по каким причинам. Добравшись до вышки, Флиппи чудом затащил Мауса наверх, но, собственно, тот даже и не думал сопротивляться, ибо не вида в таковом смысла. Мирно усаженный на пост, парень понял, что у него сильно болит зад, и, он очень надеялся на то, что с ним ничего этакого не делали, пока мыш был в отключке. Ранний ветер предательски дул в лицо, что требовало покоя в пределах хоть какого-нибудь здания. Укутавшись в куртку, что, кстати говоря, была велика Маусу, парень повернул в голову в сторону, стыдясь взглянуть медведю прямо в глаза. И правильно.
Взяв в руки автомат, положив тот на плечо, мыш искренне надеялся, что Флиппи сейчас его застрелит. Собственно, очередной облом, ибо ружье тут же оказалось на полу, причинив боль самому медвежонку. Судя по всему, его рука сильно болела. Мигом взглянув на беднягу, Маус откинул голову назад, стараясь утихомирить боль в шее.
-На, поешь! - внезапно произнес Флиппи, что-то вытащив из кармана. Хлеб? Как мило. Отрицательно покачав головой, Ка-Бум тяжело вздохнул, ловя носом свежий воздух. Он ничего не собирался принимать от этого парня, ибо тот и так для него многое сделал; к тому же, мыш собственноручно отказался от еды, несмотря на постоянно урчащий желудок.

:3

"Pourquoi, Flippy , pourquoi ...? " - "Почему, Флиппи, почему...?"
"Je voudrais que tu m'a laissé... Maintenant, je suis tellement honte. Et maintenant, je vous traitez, Superman?" - "Это я доложен быть на твоем месте... Теперь мне так стыдно за себя. И как же мне теперь к тебе относиться, Супермен?

+1

7

Эта сраная и убогая вышка, что закидана бычками и другим дерьмом, жутко раздражало глаза и обоняние изнеженного Флиппи. Находится, в принципе, в столь злосчастном месте, как этот воен.лагерь, не приносило никакого удовольствия для медведя. Видимо и его новоиспеченный приятель был того же мнения. Может это объединить их, и они станут друзьями? А черта-с два, Флиппи, ты слишком наивен, чтобы надеяться на столь жизнерадостный исход. Максимум, чего ты добьешься, это нейтральное отношение, вместо поганого презрительного взгляда и фырканья.  Может и это не прокатит, потому что,  хуй знает, что там в голове Мауса творится. Они же совершенно разные, именно поэтому и складывалось впечатление, что этот медведь и мыш из разных миров и измерений. У одного было много тепла и уюта, пока не пришел глобальный и жестокий пиздец всем планам и счастью, в принципе. У другого с самого рождения ничего прекрасного не  было, а только жестокость и озлобленность, потому попав в армию, настал еще больший облом, потому что и свободы лишили. Или Флиппи чего-то не понимает, или у них действительно все упирается в военную службу по принуждению из-за сиротства? Похоже, что это действительно было так. Только реакция на не самые благоприятные обстоятельства у парней были разные.  Один бунтовал, бухал, не жрал, и вообще, не воспринимал никого, кроме бутылки и себя. Другой просто смирился со стебом, которые так его раздражал, но подавать вид, означало огрести по первое число. Вывод: им надо объединится и наконец-то отбиться от этих мерзопакостных уродов, чьи лица все на одну, под стать сраному командиру. Кстати о птичках, за пределами вышки были различимы звуки отдаваемых приказов от этого тупорылого придурка, чья морда в скором времени, ну по крайней мере, Флиппи искренне на это надеялся, огребет больших пиздюлей, чем оба постовых. Да, было бы совсем не плохо, размазать по стенке эту наглую харю, и после надавать, таких же, сослуживцам. Так, а с чего вдруг такая жажда мести проснулась в медведе? Опять эта гордость, которую на протяжении всей школы и двух месяцев армии забивали ублюдки, чей коэффициент знаний граничил с уровнем пятого класса? Видимо да, и она похоже была изначально, просто была погребена под терпением и убеждением, что в каждом человеке есть что-то хорошее, просто надо увидеть. Но маршировка с выкриками какой-то до боли знакомой и ненавистной песни заставляли сжиматься ушибленные кулаки до такого напряжения, что мышцы рук и плеч начинало ломить от неистовой боли. Каждый из этих бритоголовых был похож на бесполезных и совершенно тупых болванчиков, чье стадное чувство стало больше походить на какой культ, нежели просто стремление следования. Они искренне радовались чужым промахам, унижали еще больше и снова ржали, ржали, ржали, как табун лошадей. Но это показывало, насколько они слабы внутренне. Сбившись в кучу, эти солдаты верили в одно, в собственную непобедимость, но по одиночке ни одна эта рожа не стоит и мизинца Флиппи или Мауса. Да, на какие только размышления не натолкнет избиение «товарищами» по службе. Привстав с пола, медведь подошел к краю упершись ладонью в металлический прут, служивший перекладиной. 
«Этот командир, могу поспорить на что угодно, что он никогда в своей недолгой жизни не испытал какой-то трагедии. Хотя, сам факт отсутствия мозгов можно считать самой печальной из всех.»- тяжко вздохнув, Флиппи стал делать вращения плечом, на котором совсем недавно побывал автомат, с кривым дулом и сбитым прицелом. Тупая и неприятная, но все же терпимая боль, заставляла окончательно очнуться и понять, что происходит в этом не столь прекрасном мире. На время надо снять свои розовые очки, которые, кажется, прилипли к глазам и сознанию мишки.-«Могу дать голову на отсечение, что ублюдок, которого и командиром не назовешь, закончит свой век в заблеванной квартирке в общаге, с банкой пива, имея огромный живот от последнего, и будет орать всем и каждому, что он видел войну, и им простым смертным этого не понять»- покачав удрученно головой, Флиппи надеялся и верил, что скоро, совсем скоро, когда их выпустят на передовую, он докажет чего стоит, сделает все чтобы защитить родной, пусть и пустующий дом. Чтобы никогда, ни одна сволочь не посмела убить кого-то близкого, у того, кто еще имел возможность общаться с родителями, братьями, сестрами, детьми. Пусть будет мир, полученный, пусть самым кровопролитный и жестоким путем – через войну. Странные мысли, странные размышления патриотического характера, стали сейчас чем-то эфемерным и глупым, просто потому что главной задачей оставалось как-то протянуть двое суток в наряде. Нет, конечно, не станет даже напрягать Мауса сменить его, или же встать. Нет-нет, паренек еще слишком ослаблен, потому пусть лучше поест и проспится. А Флиппи, да ладно, ничего с ним не случится, приходилось же как-то раз просидеть на одной воде. Да весело было…Очень, особенно этому командиру и его приятелей, что из отрядов постарше. Но зачем о грустном, когда тебе в лоб попал камень.
-Fuck,- зажав рукой ушибленную часть лба, которая сразу стала кровоточить, из-за камешка, что попал точно в голову мишки. Вспомнишь солнце, вот и лучик, чо. Как и ожидалось от борова, что командовал их отрядом новобранцев, он следил за телодвижениями на вышке, потому ор, типа «Сучата, а ну автоматы в руки и стоять!», нисколько не удивил Флиппи. Пошел на хуй этот мешок говна. Процедив про себя самые лестные отзывы о комнадире, взял-таки автомат и с видом «служу родине», дождался ухода этого ебанутого недоноска.  Бросив бесполезную штуковину, посмотрел через плечо на Мауса, который отказался принимать хлеб. Гордый он что ли такой? Или он бойкот объявил всем в этом лагере? Хотя, вспоминая последние деньки, в столовой этот субъект с ярко-выраженной врожденной агрессией, не появлялся. Наверное, он и правда решил покончить с собой, хотя бы доведя до голодной смерти, заливая алкоголем. Придерживая рукой ушибленную часть головы, словно она могла отвалиться. Ну как вам сказать, после сотрясения мозга, пусть и легкого, любой удар будет малоприятен, а тем более после такой крошиловки, устроенной господами офицерами.
- Mouse, please, eat this. You feel better soon,*-как только мог, парень придавал своей речи интонацию, по которой Маус бы сообразил, что тот просит его поесть. Черта-с два, этот худощавый француз наотрез отказывается, даже не понимая речь Флиппи. Нет, конечно, миша все понимает, даже то, что отказ от предложено, просто сделано из стыда, за вовлечение в передрягу. Но Флиппи-то добровольно пошел на все это. Он сочувствовал, переживал, совершенно не думая о корыстных целях, даже не делая попыток об этом задуматься. Спросите, тогда, почему не объяснишь этого Ка-Буму? А как ему пояснить, если этот только на ля франсе и говорит? Тут хоть об стену убивайся, ничего толком не выйдет. А французский миша не знал, пусть и учился в школе, и был чуть ли ни отличником, но, сука, этот язык ему не давали. Так, с этим кажется разобрались. А по поведению, мыш понять не может, что Флиппи от всего сердца желает ему добра и предлагает помощи? Наверное, он понимает, но стыдно, хотя вряд ли, поэтому, скорее всего, просто не желает его воспринимать за того, кто мог бы попытаться спасти его облезлую шкурку. Кстати, куртка, которую выдали Маусу, была тому велика, и продувало ее, мама не горюй. «А черт меня все время тянет на маленькие добродетели?»-сняв свою зеленую куртку, скорее даже болотного цвета, встряхнул и набросил спереди на приятеля. Да, этот придурок замерзнет, потому что здешняя одежда не отличалась большой сдерживающий теплоемкостью. Потому, оставшись в одной черной футболке, на которой побрякивали, от порыва ветра, два армейских штампа на цепочке. Холод был пронзительный, который более менее сдерживала верхняя одежда. Переборов озноб, юноша положил уже на колени Мауса краюху, а сам посмотрел, что внизу. А ничего. Все ускакали на кросс, и в лагере не осталось никого. Что ж, тем лучше, можно немного передохнуть, до их возвращения. Но все едино. Ка-Бум, не желал принимать из рук совершенно ничего. Что тот сделает с курткой, Флиппи не знал, но терпение медленно кончалось, потому подойдя к мышу, взял с колен ебаный кусок хлеба, хранимый на перекус для себя самого, и который теперь был единственной пищей на ближайшие два дня, стал откровенно орать смотря в глаза французу:
-Listen to me, hero! I said eat this fucking bread! If you are not going to eat it, I pushed this fucking piece of bread in you!**-все достало, конечно, даже у Флиппи не хватит терпения, и потому он тыкал в нос Маусу несчастным продуктом, с видом явной ненависти. Хотя, через мгновение, он пожалел, что вообще стал говорить с парнем в таком тоне, и что более важно, ведь этот мыш ни черта не понял из слов миши. Все внутри просто напросто закипало, и после десяти секундной паузы, когда последний успел и пожалеть, и сконфузится, и снова разозлиться, выдал подобие бурчания:
-It is like talking to the wall***,- терять надежду на то, что удастся запихнуть в парня еду, медленно утекала, словно вода сквозь пальцы. Но, как известно, американцы народ упрямый, а Флиппи был не ярким, но все же представителем этой народности закоренелых иммигрантов.

О: | О:

*-Маус, прошу, поешь! Тебе полегчает!
**-Слушай сюда, герой! Я сказал, жри этот ебаный хлеб! Если ты не станешь это жрать, я затолкаю этот ебучий кусок хлеба в тебя!
***-Как со стенкой разговаривать.

Отредактировано Flippy (2011-02-03 15:46:00)

+1

8

Маус был уже на пике отчаяния. Все настолько заебало расшатанную психику, что француз просто перестал сопротивляться всем раздражающим факторам. И правильно, есть ли в этом какой-то смысл? Лучше просто уйти глубоко в себя, чтобы никто не видел; чтобы вся боль копилась внутри, превращая в душу в одной сплошной комок грязи, что выйдет из сердца с невероятной силой и мощью, найдя для этого нужное время. Блядский командир что-то кричал снизу, кинув в беднягу Флиппи чем-то явно неприятным. А мыш что? Его покинули всякие чувства, заменяясь чем-то вроде транса, или чего-то подобного. Да, его глаза были открыты, однако, заторможенный и слегка потупленный взгляд, не моргая, давал понять, что этому юноше все надоело, и, пожалуй, волю к жизни он также потерял; можно уже промолчать о сотрясении мозга. А медведь, тем временем, даже не думал сдаваться, двигаясь по вышке, рассматривая окружающее его дерьмо, состоящее из лагеря, который они явно оба хотели покинуть. А ведь если понаблюдать за этим молодым человеком, ему все же было также несладко, как и Маусу, с разницей, что один терпелив, а другой вспыльчив, как часовая бомба. Приподнеся ко рту кулак, удовлетворив очередной приступ кашля, мыш устремил взор на соседа, что что-то пытался ему говорить. По-видимому, это как-то было связано с тем куском хлеба, что Флиппи пытался дать французу, однако, вероятность успеха была очень мала, ибо Ка-Бум пообещал себе сдохнуть, пускай и путем голодовки. Зачем он вообще ему помогает? Спал бы на своей кровати, и дело с концом. Этого всего бы не случилось, потому что Мауса наверняка в ту ночь избили бы до смерти. Но Флиппи... Он сделал так, что мыш выжил, приняв на себя большую часть той участи, что была предречена бунтарю. Интересная персона этот мишка. Интересно, его родители так воспитали, или же сей характер был заложен с самого рождения? Тут же, все извилины и способность мыслить были направлены в сторону этого паренька, сильно отличающегося от своих сослуживцев. В глазах мыша он казался весьма необычным и благородным, кроме того, он рисковал собственной жизнью ради какого-то мудака, что его ненавидит. Почему? Как, черт возьми, можно быть таким добрым? Его унижают, оскорбляют, убивают последнее чувство гордости, а он все еще не сломлен, крепко стоит на ногах и спокойно терпит. Маус не понимал. Да, он действительно запутался, потому что таких людей еще никогда не встречал, и, собственно, не надеялся встретить. Быть может, в скором времени им даже удастся подружиться, однако, сам факт того, что оба разговаривали на разных языках, просто убивал и одновременно бесил, позволяя и без того загаженный разум опутать пучиной отчаяния. Э? Что еще? Набросив на Ка-Бума собственную ветровку, оставшись в футболке, юный прапор по-настоящему смутил бунтаря, отчего тот, пытаясь скрыть внезапно появившийся румянец, взглянул на добродеятеля глазами-блюдцами, ибо нехуй.
«Что...? Я не понимаю твоей политики, уважаемый. Ты вообще в своем уме? Я же идиот, нельзя делать такие жертвы для того, кто тебя не выносит» В следующий момент Флиппи нагнулся к Маусу, находясь с ним на одном уровне. Какие же у него удивительные изумрудные глаза! Мыш впервые это заметил, несмотря на то, что одним глазом тот и вовсе не мог смотреть. Парень начал что-то говорить, тыкая злосчастным хлебом мышу в лицо, что, признаться, начинало ужасно раздражать, ибо голова и так без него трещала.
«Заебал. Харе орать. Знаешь же, что я не стану есть. Решил голодать — буду.» Крепко сжав зубы, стараясь сохранять спокойствие, юноша вслушивался в непонятную английскую речь, ненавидя себя за то, что не изучал таковую в школе. Ну правильно, откуда ребенок мог знать, что к восемнадцати годам его отправят в американскую казарму, где нет ни одного француза?! Мда, на самом деле, этот нелепый американец начинал выводить Мауса из себя своей настойчивостью и упрямством. Какое ему блять дело до жизни беспризорника? Горячая кровь просто не могла позволить так на себя кричать, учитывая те моменты, когда в самом начале мышонок даже не давал на себя косо смотреть тем, или иным неудачником из казармы. В одну руку взяв куртку, парень вложил все силы, дабы подняться с помощью перекладины. Черт, а ведь у него ватные ноги. Но ничего, держаться можно, правда, высота вышки явно влияла на давление. С силой приподняв медведя за рубашку, удивисшись собственным способностям на сей момент, молодой человек прижал того к перекладине, удерживая худое тело Флиппи от того, чтобы оно не упало вниз. Оказалось, уже никого не было в округе, по-видимому, та толпа свалила на учения. И слава богу, могу лишь сказать. Сказать по правде, Маус не очень хорошо различал свои нынешние действия, ему просто хотелось, чтобы этот парень оставил его в покое на все то время, что они должны пробыть на этой сраной вышке. Как же ему объяснить то, что он не нуждается в его помощи и заботы, что тот пытался демонстрировать? Как же рассказать о  том, как он жил все эти годы, обеспечивая себя самостоятельно? А ведь бывали такие моменты, когда Маус действительно голодал, при чем не какие-то несколько дней, а целые недели. Правда, когда голод одолевал его всерьез, к ослабевшему мышу приходили внезапнейшие порывы сил, дабы хоть как-то добыть себе еду. Таков организм, не более. Тем временем, крепко держа парня за рубашку, юный Ка-Бум приблизился к его уху, решив что-то прошептать, однако, сразу же передумал, ибо не имеет смысла. Тяжело дыша прямо в ухо мишке, молодой человек опустил взор вниз, вспоминая скудный запас своего английского, точнее, его знания. Что бы ему такого сказать, чтобы тот отъебался?
- Laissez-moi tranquille...- произнес парень на ломанном французском, ибо язык у парня заплетался похлеще, чем провода от наушников, находясь в кармане. Вот бесит он его, что еще поделать?

* Оставь меня в покое.

+1

9

Чувства Флиппи были подавлены несправедливостью мира, да и вообще пониманием собственной бесполезности. Он не может даже заставить съесть этот ебучий кусок хлеба, что достал фактически титаническим трудом. А ведь, если вспоминать перерывы на жратву, последняя доставалась мишке, лишь в том случае, если успевал резко запихать и заживать, чтобы ни одна тварь, сидевшая поблизости, не смогла отнять или просто опрокинуть похлебку. По правде, еда здесь была отменная параша, которую, наверное, и бомжи есть не станут. Но говорят, голод не тетка, потому умолить собственный желудок бесполезно. Медведь уже свыкся даже с этим, утаскивая хлеб, пока никто не видел из сослуживцев.  Вот на это собственно его желудок и держался. Потом еще спрашивается, почему паренек так исхудал в этом месте. Но эти воспоминания мелочи, по сравнению с тем, что происходило на данном этапе его недолгой жизни. Маус сраный упрямец и самоубийца, вообще не желал воспринимать мишку за достойного внимания. Все естество закипало от неправильности поступков мыша. Ну чо он такой буйный и радикальный. Мог бы спокойно пожрать, восстановиться, а потом уже и может делать что хочет. Правда, Флиппи переживал за своего, да теперь он не желал мирится с мыслью о их дружбе, нового товарища. Сочувствовал искренне, и честно говоря, хотел бы узнать, что творится в этой голове, душе, кажущаяся, столь подавленной и изношенной.  Но как его спросить и узнать, если вы друг друга ни на йоту не понимаете? Трагедия всех времен и народов. Наверное, из-за такого глупого непонимания и разгорались самые жестокие войны. Лол, да нет, чаще, для войны служила какая-то выдуманная, красивая цель, идея, за которой стадо идет, чтобы обогатится.
«Займусь в ближайшее время работой над его языком… Будет у меня шпарить не хуже закоренелого американца»- мысли янки получились опять очень утопичными. Ну как он будет учить юношу языку, перевод на французский который он просто не знает. Хотя знает пару дежурных фраз, и пару строк из фильма, что смотрел с субтитрами.  И что прикажете делать? Ну вариант как просмотр фильмов американских с французским переводом очень хорошо, но где в этом сраном лагере найти такую роскошь, как телек и видик?
Кстати, было забавно наблюдать за мышем, у которого были янтарные зенки. Смотря на Флиппи, они были широко распахнуты и круги от синяков еще сильнее выделяли яркость и свет этих глаз. Вопрос, почему же они настолько чисты, если в душе и разуме Мауса такой омут страданий? А черт его знает, но забавно, а если точнее, то очень неожиданно, было наблюдать, как Ка-Бум, опершись на перекладину поднялся на очень непослушных и подкашивающихся ногах. Таки подвиг совершил, не меньше, в его-то состоянии. Дальше стало происходить очень интересное действо, повергшее Флиппи в шок, совершенно не скрываемый. Глаза зеленого цвета округлились, хотя только один, потому что второй от усилия распахнуться потерпел крах и заслезился. Мыш ухватился за грудки парня, да с такой силой, что сумел оттолкнуть к противоположному краю вышки. Неожиданное действие заставило мишу по инерции удариться о металлический прут и едва не вылететь за пределы поста. Высота была приличная, а сохранить  кости после столь милого падения, было бы проблематично. Этот, казалось бы, хлюпик, худощавый и костлявый паренек способен удерживать медведя за грудки, будучи избитый и с синдромом похмелья, и не давать упасть за пределы вышки. Неожиданно, в какой-то момент страшно и немного завидно. Уметь держаться до последнего, или это просто порыв, вызванный доставучим характером Флиппи, не ясно. В любом случае, парень которого едва не выкинули к черту, тарашился во все лупы на спасенное алкашоподобное существо, именуемое мышью. Тот приблизился почти в плотную, горячо и тяжело дыша в ухо. Маус наверное, решил доходчиво на французском пояснить, что помощь такого ничтожества как Флиппи ему принципиально не нужно, пусть оставит его в покое и тому подобное. Но разве миша его послушает? Нет, он не может вот просто взять и забить на того, кому он сочувствует и пытается помочь. Какие бы там ни были планы у Ка-Бума, и чтобы там он о себе не думал, юноша продолжит предлагать ему помощь. Ну конечно, если не вылетит раньше с высоты почти в тридцать метров.
«Слышь, меня не устраивает твой способ выражения благодарности»-мысленно Флиппи уже все для себя решил, а именно, запихать сраный хлеб в хавальник этого парня, да и вообще подсобить, чтобы тот смог немного прийти в себя. Что произойдет с ним самим, вообще мало интересовало парня. На первый план вышли порывы в оказании помощи нуждающемуся. Плевать, что этот мыш будет его стебать, бить или попытается угробить, Флиппи просто не сможет отступить, ибо упрямство было у него в крови, просто дремало настолько долго, что концентрация вырывающейся, зашкаливает по всем возможным параметрам. Держитесь, господа, уверенность и настойчивость этого зеленоволосого придурка будет подобна взрыву ядерной бомбы. Короче, не будите в нем спящих характерных черт, иначе тяжело придется. Сжав зубы до скрежета, ибо бить приятеля не хотелось, но и оставаться в подвешенном состоянии не было желания, парень схватился руками за запястья мыша. Несколько резкое движения увлечения к себе под руку, заставило вывернуть руки Мауса назад. Теперь поменявшись местами, медведь держал сзади руки паренька, заломив не то чтобы сильно, но приятного было мало. Хоть чему-то в этом дебильном месте научили Флиппи. Хотя, не научили, а показали на его примере, как заломать руки и не дать возможности пошевелиться.
-Бля, я придурок,-миша по правде говоря, не любил насилия, да и как таковым суровым гопником не являлся, потому драка для него, наверное, будет последним делом в жизни. Закатив глаза, держал трепыхающегося мыша, тяжело вздохнул, понимая, что приятель достался весьма неугомонный. Резко выпустив вывернутые запястья из ладоней, резко схватился за шею Мауса, прижимая его спину к своей груди, прошептав единственную фразу которую знал, кстати, просмотрев какой-то французский фильм.
«S'il vous plaît  se calmer! Бля как там это звучит… Мою ж дивизию, как я ненавижу себя. Почему я в школе не выбрал на изучение Французский. Почему я изучал немецкий?»-матеря себя в мыслях, Флиппи прошептал на ухо Ка-Буму на ломанном французском, с жутким американским акцентом фразу, которую вспоминал все время, пока держал того за руки.
-Силь ву пле си кольми!-едрена вошь, на французском теперь еще начал болтать с этим недоноском. Но надо же как-то налаживать контакт. Хотя, вероятнее всего, этот мыш никогда не станет дружить с таким задротом и неудачником, как он. Верно-верно, пора уже снять розовые очки, глянуть на мир, что провонял и прогнил. Ну же, приятель, присмотрись ко всей этой уродливой картине, убедись в том, что надежда здесь бесполезна. Пора уже прекращать верить в чудеса и добро. Но как тут перестанешь верить, когда ты так мечтал о друге, и есть возможность действительно стать таковым для кого-то. Вечное одиночество и отщепенство заставляет идти на самые безумные поступки. В данном случае, Флип просто творил какие-то бредни, ибо в обычной ситуации вряд ли стал бы это делать. А теперь, видимо он совсем потерял голову к черту. Прет против кучи народа, зная, что потом будет все тело ныть от боли, помогает тому, кто его ненавидит всей душой, отдает ему куртку, чтобы не мерз, предлагает последний хлеб, чтобы не голодал. Откуда столько заботы? Да, хуй знает, слишком много всего произошло, да и в глазах Мауса, которые совсем недавно были широко распахнуты от удивления, Флиппи увидел искорку надежды, доброту, желание дружить и вообще, светлую, детскую натуру, которая забита не самыми светлыми событиями в жизни Ка-Бума. Или… может ему просто показалось, потому что мышонок вывернулся из несильно-крепких объятий мишки и перешел в наступление. Видимо, не стоило делать опрометчивых поступков с этой часовой бомбой, при том, в полном одиночество. В лагере пока еще было пусто.

* Пожалуйста, успокойся!

не читать|сука не читай

убей меня за это дерьмо Т_______Т

+1

10

Сволочной ветер настолько сильно дул, учитывая расстояния от земли до вышки, что Маусу казалось, что его унесет, как целлофановый пакетик. Хотя, что-то в этом есть. Ощущение собственной ничтожности явно не превышала уровень вышеописанного куска вискозы. Внутренняя опустошенность граничила с физической болью и слабостью, что возросла всвязи с тем, что обладателя сего тела практически довели до ручки. А вообще, сейчас мыш просто хотел оказаться в теплой квартирке вместе с огромной кружкой чего-нибудь горячего и вкусного, наслаждаясь ароматом согревающего напитка в течение долгого времени. Так и нахлынули старые воспоминания, ведь были такие времена, когда Ка-Бум, еще совсем мышонком, получал подобное на рождество от волонтеров. Внутри немного потеплело, и то, лишь из-за того, что Маус удосужился потешить себя парочкой теплых воспоминаний из детства, однако, они, как ни крути, не могли утихомирить ту злобу, что появилась внезапно. Сам того не ожидая, юноша оказался жертвой захвата собственных запястий, поменявшись местами с мишкой. Черт, а ведь все произошло настолько быстро, что мышонок расширил глаза в ахуе, издав звук, похожий на громкий вздох. Мало того, что упрямый, да и к тому же очень сильный — крутилось в голове у юноши, пытавшегося анализировать и без того вареными мозгами всю тяжкость ситуации и ее учинителя. Стало стыдно, ибо в данном случае ты был абсолютно беззащитен, да, и дворовые мальчишки нередко тренировались на Маусе в данном приеме, что только усугубило напряженность ситуации, ибо у парня была прекрасная память; каждая клетка и мышца была предана невыносимому мучению, смешанному с некой слабостью и одновременным чувством подчинения, да, и на миг мышу показалось, что он готов выполнить любое желание этого америкоса, хоть бы он его отпустил. И как же, все-таки, отвратительно чувствовать себя таким беспомощным. Тело не хочет тебя слушаться, чтобы вмазать этому нахалу по наглым щщам, а покорно сгибается по мере того, как нанести ответный удар, однако, Ка-Бум даже и не пытался смиряться, пытаясь высвободиться из столь наглого захвата. Следующие действия вообще повергли мышонка в неописуемый шок: резко отпустив француза, Флиппи, не дав его рукам свободу воли, не сильно схватил его за шею и придвинул к себе, чтобы спина Мауса была плотно прижата к его груди. И без того расширенные глаза бунтаря сузились в зрачках, смотря просто прямо, не моргая, а на щеках же появился заметный розоватый румянец, гармонирующий с синяками на лице. Ну правильно, как тут можно не покраснеть, когда твое неистово измученное тело перетерпело так много страданий, а после еще и такой вот «пытки»? Сердцебиение парнишки стало более учащенным, однако, почувствовав чужое теплое дыхание над своим ухом, на лбу будущего подрывника показались капельки пота, что нередко возникают из-за занятий спортом, или же сильного напряжения; в данном случае, конечно, доминировал второй вариант.
-Силь ву пле си кольми!  - Прошептал медведь прямо на ухо Маусу. Чтобы понять, что эта речь была не американской, парню пришлось профильтровать в себе сию фразу секунд пять. Акцент, конечно, был просто невыносимым для утонченного слуха француза, однако, сам факт того, что Флиппи пытается пойти на взаимный контакт, начинал радовать все больше и больше. Неужели все американцы такие? Нет, только этот мишка, что доказывает свое упрямство с огромнейшей силой и мощью, дабы показать свою правоту и, заодно, заставить подчиняться себе хотя бы такого ублюдка, как мыш.
«Что за нах...? Ты что вообще творишь? Буду я тебя еще слушать. Ох, как же у меня чешутся руки...Как же я хочу тебя...» Отрицательно покачав головой, отгоняя какое-то левые мысли из своего мозга, молодой человек резко высвободился из «объятий» мишки, с силой ударил того кулаком по челюсти, даже не имея цели в его лице. На самом деле, было лишь своеобразной реакцией на предложенную помощь, потому что мыш с самого детства привык к тому, что его обижают, предают и всячески оскорбляют его достоинство, разумеется, не желая с сим мириться. Но реальный пиздец обычно приходил в то время, когда по отношению к нему проявляют жалость, что сам Маус воспринимает как очередное оскорбление чести. Да, и вообще, парень долго скрывал эмоции и чувства, он даже не издал и звука, когда его жестоко избивали старшие из казармы. Неожиданно для обоих, француза охватило некое безумие, словно заставив внутренних демонов освободиться из-за крепкого алмазного замка его души. Все те желания смерти, ненависть и боль, которые скрывались там, в темноте, пытались выйти наружу. Ка-Буму так сильно хотелось на ком-нибудь вынести все его беды, что, казалось, его янтарные глаза покрылись полу-прозрачной пленкой. И вправду, в глазах потемнело, хотелось только мстить, убивать и причинять другим неимоверные страдания. Успев повалить парня на железный пол от вышки, Ка-Бум навалился на Флиппи, одну руку положив на его грудь, не давая подняться; успев задрать локоть над его лицом, приняв решение ударить того по мягкой плоти в очередной раз, юноша также в первый раз засмеялся неким сумасшедшим смехом.
В голове и перед глазами возник образ худощавого молодого человека со светлыми волосами, что смотрел на его же «черно-белую версию» с ужасным кровавым огнем в глазах, пугая и приманивая одновременно. О, да, Маус прекрасно знал, кто это, да, и он нередко появлялся в те времена, когда мыш испытывал реальную ненависть, только усугубляя ситуацию. Тот, кто спасал в самых трудных ситуациях, стоило бы мышу принять в себя хотя бы рюмку пива. Его личное безумие, демон, сидящий внутри и подпитывающийся болью своего преемника. Протянув руку к Маусу, клон, нагло оскалившись, поманил его пальцем к себе. Он всегда защищал и помогал, никогда не предавая. Единственный друг, что живет внутри, про крайней мере, так считал Ка-Бум. Всегда.
За считанные секунды до того, как опустить кулак прямо на физиономию своего товарища, мыш почувствовал резкую боль в области затылка, что заставила его зрачки прийти в нормально состояние. Да, ему нанесли удар, дабы вырубить, что, кстати говоря, вышло отменно. И правильно, иначе, кто знает,  насколько сильно сие бы зашло? В конце концов, во время такого вот театра в голове мыша, приток адреналина в крови предавал ему чуть больше сил, что есть на самом деле; однако, такими темпами, голова мышки расколется, как последний орех. Упав на грудь Флиппи, оставив порцию крови из носа на его рубашке, молодого человека скинули с напряженного тела зеленоволосого. Довольно-таки странно, но сюда, на тридцатиметровую вышку, каким-то хером успело незаметно взобраться трое человек, из них — один боров-командир, и другие два — старшие из роты, наверное, на случай бунта наказанных.
- Вы хули тут учинили, молокососы? - гаркнул командир, пнув со злости Мауса в живот; реакция, конечно, последовала незамедлительно: почти кукольный в своем положении мышонок широко раскрыл глаза от боли, все также находясь в бессознательном состоянии. Запекшаяся кровь на подбородке обновила свое содержание. Один из выблюдков заржал, прикрыв рот рукой.
- Раз до вашего миниатюрного мозга не доходит, как нужно соблюдать наряд, придется принять более серьезные меры. Ребята, в карцер их обоих. Пусть сгниют заживо. - громко произнес главнокомандующий, отвратительно ухмыльнувшись, благо, Ка-Бум его не видел.
- Командир, француз... Вы гляньте, в каком он состоянии... - произнес один из тех кретинов, стоящих позади, что не смел смеяться над чужой болью  Вот нахуя вообще лезть не в свое дело?!
- Заткнись, сынок. Это ему не детский сад, я все равно сделаю из этих мудаков достойных солдатов. Парни, донесите француза, а то еще переломает все кости. - Последнее слово командира, и один из солдатов старшей роты взгромоздил мышь на свое плечо, благо, тот был и маленький, и удобный в качестве багажа. Флиппи же просто заставили спуститься под надзором второго амбала, ибо тот хоть как-то стоял на ногах. Энное количество пути не затратило много времени, а командир направился в сторону самого отдаленного корпуса, что особо не блистал своей роскошью, что было видно из внешнего вида здания: старый, явно многое перетерпевший кирпичный домик с кривой крышей, что вовсе и не было таковой; несколько листов из полу-сгнивших досок, можно сказать, были единственной отрадой для помещения, однако, присутствие протечки во время дождя там на все сто процентов было обязательно, по крайней мере, с виду.Довольно быстро преодолев расстояние, добравшись до «развалюхи», молодых людей ждал еще больший сюрприз, ибо этот домик имел что-то в роде подземелья, миниатюрные окощки из которого выходили чрез нижний ярус «сарая». Проведя ребят в сие здание, спустившись на пару этажей вниз, командир достал ключ из кармана, отперев железную дверь в «люкс». Облезлые стены, сырая земля в качестве пора, пара маленьких окошек где-то вверху. Ничего не сказав, обоих провинившихся кинули в карцер: если Флиппи просто пихнули, то Мауса действительно швырнули, как в прошлый раз, что , конечно, заставило его очнуться. Звук запирающейся двери и насмешливый громкий голос надзирателя где-то выше этажом, явно на лестнице:
- Приятного времяпровождения, уебки.
Наконец-то они ушли. Маус лежал на влажной земле, упираясь обеими руками в оную. Что делать — не имел понятия, да, и их обоих пихнули хуй знает куда... Судя по всему, таки придется объединиться. Вуаля! Первая умная мысль за весь день. Наверное потому, что травма головы, или же спертый воздух. Кое-как привстав, не снимая ладони со лба, юноша застонал от боли. Отвратительное ощущение, однако. Надо хоть как-то пойти на контакт с единственным во всем лагере товарищем, однако, Маус даже не представлял, с чего начать.
Протянув руку Флиппи ради рукопожатия, Ка-Бум лучезарно улыбнулся. Да-да, это была искренняя улыбка, несмотря на кровь, что умиляла сей факт, находясь на губах и подбородке. Довольно-таки внезапное действие, учитывая те моменты, когда мыш чуть не убил медвежонка. Слова тут явно были бесполезны, а что, если жест окажется лучшим средством общения?

Отредактировано Mouse Ka-Boom (2011-02-04 21:55:47)

+1

11

Итак, вернемся к нашим баранам? Ну, вернее, мышам, которые были явно особенно одаренные, и не желали мириться с добродетелью миши. А мишка, сука, все-таки не плюшевая игрушка, как, наверное, многие успели заметить. Заметили, отлично, значит более вопросов о том, почему он шевелится и матерится на сраном американском языке, который был его родным, не имеется. Хотя, он своим нецензурным лексиконом обзавелся, лишь, когда в армию попал, но это не важно. Более существенно то, что Маус окончательно слетел с катушек(бля, все же знают, это прерогатива Флиппи…), при чем явно это было ни черта не весело, особенно и без того пакоцанного парня с зелеными волосами. Да, не нужно удивляться, что Флиппи реально прихуел от столь неожиданного выпада страдальца. Резкий разворот и удар в челюсть обеспечен со стороны мыша. Откуда у этого мальца вообще столько силушки берется, или же Флиппи просто не ожидал, что парень на такое способен в его состоянии. Поначалу медведю казалось, что мышонок вышел из состояния ненависти и типа успокоился. Да так и было, особенно он не рыпался, но почему ему вдруг приспичило врезать по мордасам Флиппи, остается нерешенным вопросом. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока они не станут говорить на одном языке. А на данном этапе их злополучного знакомства с последующим безуспешным общением, можно лишь им посочувствовать и пожелать удачи. А удача действительно пригодится, потому что неизвестно, как поведет себя этот невменяемый придурок, который, кажется, словил белочку.  А может, это не приступ бешенства, а просто защитная реакция парня? Знаете, есть такой вид людей - «дикобразы».  Так вот, кажется именно к таковым и относился Маус, потому что даже при большом желании он не подпустит к себе никого, окромя себя. Стоит подойти слишком близко, попытаться прикоснуться, так сразу же выпускает шипы, расправляя их словно крылья и естественно, уколоться дело не сложное, если конечно, вовремя не отдернуть руку от сего вспыльчивого субъекта.  А Флиппи был особенно смелым, и подумал, что уколовшись раз, тот уберет иголки и подпустит его, но, как говорится, хуй там был. Получил повторно, да так не хило, что челюсть адски заныла. А ведь по ней, как раз именно с этой стороны и приложился чей-то берц. Молодец, приятель, ты кажется скоро мазохистом станешь… Тьфу, какой нахер мазохист, если у паренька было на уме, лишь помочь этому рыжему французу, который яро отказывался от нее. Ну раз кулаками стал махать, значит не привык и вообще решил сдохнуть от руки какого-нибудь ублюдка, чтобы более не мучатся. Но, Флиппи просто не мог допустить такого. Ему хватило смерти родителей, и более никому не позволит творить такое, на его глазах-то точно.
Флиппи глухо упал, вернее практически опрокинут на железный пол вышки. От такого удара задребезжал металлический пол, в ушах зазвенело, то ли от звука жести, то ли от боли, которая образовалась. Резкое соприкосновение с плоскостью стало чем-то на подобии взрыва для избитого организма. Все органы, что перестали более-менее ныть, заорали на обладателя, напоминая о себе несусветной агонией. Да, отличное определение ощущений, которые пульсировали огнем в легких, почках, печени, а так же в ребрах и других почти перебитых костях. Да, это тебе, сука не в баньке попарится. Привыкай, чтобы потом не так херово было. Сотрясение мозга, что было мило подарено группой солдат, дало о себе знать в большей мере, потому что рвотные рефлекс активизировался, и привкус блевотины подкатил к горлу. Благо остановился, ибо не хотелось захлебнуться в собственном желудочном соке. Да, в желудке не было еды, потому и вырваться кроме скудной, полупрозрачной и жутко вонючей жижи не могло по определению. На секунду, хотя для Флиппи это мгновение длилось, кажется, целую вечность, глаза затуманила тьма, словно готовя к скорому отрубу, но обошлось и вырвавшись в реальность из густеющего царства Морфея, парень попытался сделать жест и встать. Но опять облом, и на тело навалился сам виновник всего этого безумства и ада организма. Ка-Бум восседал на парне, который при попытке подняться, был прибит к полу жестким ударом ладони в грудь.  Находиться в таком, не особенно жизнерадостном положении, означало только одно. Пиздец подкрался незаметно, а ты, полудурок, спровоцировал этот самый пиздец. Так что сука, держись, тебе сейчас надают по морде, и возможно забьют до смерти. Крепись чел, вернее, плати по счетам, которые оказались не добром, а унижением для этого мышонка. Кстати о мышах, француз определенно сменился в лице, да так явственно, что мишку передернуло. Действительно, необычно наблюдать такую резкую перемену. Глаза словно затуманены дурманом ненависти и жажды мести, зрачки безумны, а улыбка, схожая с оскалом, давала отлично понять – крыша уехала в незапланированный отпуск. На сим рассуждение оборвалось, потому что Ка-Бум захохотал. Так наверное, смеются в лицо смерти, или психи. Но Маус не был перед лицом смерти в настоящее время, как раз наоборот, он мутузить собирался своего неудачника спасителя. Хорошо подмечено, ибо кулак над неудачником неудачников уже занесен и спасения от него явно не последует. Хотя, Флиппи согласен принять удары, впитать и разогнать боль и смуту Мауса, пусть и ценой жизни. Слишком невыносимо понимать, что этот француз не испытал любви и тепла.
Неожиданный глухой стук, который после был сопровожден падением парня на грудь медведя. Неожиданно, чо, потому что перед «сном» загорелое лицо и янтарные глаза снова стали прежними у Мауса, но вот, то что он отключился, означало, что ему посодействовали.
«Что за херня???»-одна из бровей, как раз живая, над заплывшим глазом, вземтнулась вверх, словно ее отправили пинком в свободный полет. Ага-ага, а еще больший шок охватил Флиппи, когда узрел три ненавистные хари, которых возглавлял главный боров этой территории. Командир орал, словно ему собирались отрезать яйца, или просто отпилить хуй, хотя ни то, ни другое не стало бы приятным для солдафона. Отлично бы вышло, ибо после кастрации пислкявый голосок этому уебку был бы обеспечен. Пока этот ублюдок разносил мозги Флиппи по стенкам черепной коробки своим ором, на грудь что-то горячее хлынуло.  Глянув на товарища без сознания, мишка ужаснулся ибо кровь вырвалась новым потом на футболку, заляпывая ее, делая мокрой. Окончательно облепив место, что было мило смочено красной жижей в перемешку со слюной, Маус был отброшен ногой в сторону. Послышался гогот. Как же хотелось подняться с пола и надавать пиздюлей этим недоноскам, что посмели так надругаться над пареньком. Лучше бы они не поднимались, а позволили злобе Ка-Бума выплеснутся, тогда, наверное, он бы успокоился и Флиппи был бы в какой-то мере удовлетворен. Хотелось помочь, пусть даже ценой собственной крови, а тут на тебе, приперлись и мышонка снова хотят мутузить. Но нет, командир придумал иной способ наказать драчунов. Карцер, на сколько? Неизвестно. Сутки, двое, трое, или сразу же неделя? Невозможно понять, только остается отсидеться и дождаться высвобождения из заточения. Наукой будет ли это? Нет, скорее еще большей озлобленностью и жаждой мести, при чем теперь в двойном размере.
Поднятый под белы рученьки Ка-Бум и Флиппи, были дотащены до места назначения. Голова у медведя гудела, словно в ней появился гудок от паровоза начала двадцатого века. Одно радовало, сам он идти мог, нежели безвольно влачимый Маус. У самого входа Флиппи окончательно стало плохо и он, подперев руками стену, страшную, заплесневелую, такую замызганную, что в нормальном состоянии побрезговал бы к ней и подойти на метр, склонил голову и его вырвало. Много, очень много желудочного сока вышло из недр желудка парня. В глазах стало мутно, поплыли силуэты старших и командира, который наорал на него, и втолкнул внутрь домишка, так и не дав вытереть густую слюну, отвратительного вида и запаха. Хорошо, что Ка-Бум этого не видел. Наверное, он бы винил себя за то, что довел Флиппи до такого состояния своим поведением. Или же он даже бы обрадовался? Сейчас невозможно узнать и это к лучшему, потому что гордость, сука, гордость не давала мишке себе такой радости. Нечего просить сострадания. Пора уже возмужать и потерпеть, как обычно он и делал, но не из гордости, а из-за особенности своего добродушного характера. Сильный удар в спину, и практически бегом Флиппи спустился вниз, где была железная дверь с увесистым замком и засовом. Просто карцер пять звезд.
«О, прекрасно. Не наряд, так карцер. Жизнь налаживается, господа»
-а ведь день на задался с самого позднего вечера, и ночного рейда, что устроил сам для себя замученный кошмарами мишка. Эх, жизнь прекрасна, так что не стоит заморачиваться. Надень сраные розовые очки на глаза, отрешись от зла мира сего, упади в бездну блага и добра. В итоге, от такого существования, непременно, просто обязательно, миша бы упал в пучину отчаяния и боли. Это понял Флиппи сейчас, и потому оставил очки на кончике носа, чтобы мир был виден ему и прекрасным, и в то же время реальным. Так конечно, очень тяжело, но разве в этом мире есть что-то простое, кроме смерти, которая кстати, тоже может свинью подложить, заставляя мучится долгие годы от агонии, которая прекратится только за секунды до смерти. Снова удар по хребту, и очки свалились и с кончика носа, оставив нагие глаза перед реальностью. Они еще не приспособлены, как у слепого щенка, что впервые видел мир во всем его отвратительном свете. Было больно, и ад в голове был готов разорвать ее изнутри. Влетев и впечатавшись в стенку, Флиппи обернулся и увидел влетающего в другой угол Мауса. Черт, сраные уебки, за это, они обязательно получат порцию пиздюлей. Мыш очнулся, и мишка вздохнул с облегчением. Слава богу, он оклемался, но теперь, говорить было бессмысленно. Знает же, что этот Маус не понимает ни слова из его речи. Эх, надо придумать, как его научить простейшим азам языка американцев. Свалившись на задницу, в полуметре от приятеля, закрыл тыльной стороной руки лоб. Спазмы спадали, но приятного было немного. Что же теперь делать? Объединиться с французом вряд ли выйдет, но как тогда можно прожить в этом аду, под названием армия? Черт его знает… Чо? Взгляд упал на протянутую руку, что была под носом уже наверное пару секунд. Флиппи был в тихом ахуе, потому что переведя глаза по восемь копеек на разбитое лицо Мауса, о ахтунг, узрел лучезарную улыбку. Это прикол такой? Или паренек решил таки пойти на контакт? Нет, это все его голова, в ней сейчас могло родиться все, что угодно. Проморгавшись, Флиппи снова посмотрел на руку француза, потом на улыбку и отчего сам расплылся в добродушной улыбке. Да, челюсть сразу свело, но парень перетерпел и эту неприятность, и ответил рукопожатием на жест француза. Хоть что-то в этом мире не изменилось.  Есть контакт…
Прошло наверное около полутора часа, с тех пор как они сидели у этом замкнутом пространстве вдвоем. По правде сказать, более менее, а понимать простейшие фразы они стали. Хотя для Флиппи это стало титаническим трудом. Учителем быть оказалось сложно, но Маус все схватывал едва ли не на лету. И когда желудок мишки свело от голодной боли, он поежился. Надо поесть. Срочно… Черт, а где они еду тут найдут? Флиппи устроил великий и ужасный тайм аут, прислонился к стене и раскинув руки, наткнулся на щель. Машинально запустив туда руку, распахнул изумрудные глаза. Фак, да там что-то есть. Вытащив резким движением нечто прямоугольное, узрел в тусклом свете пачку сигарет и спички. А ведь когда-то он слышал, что никотин забивает голод. Что ж, теперь есть шанс пережить заточение. Неуверенным движением открылась пачка и две сигареты оказались в пальцах юноши. Отдав одну Маусу, полез в найденную дырку, и нашел спички. Что ж, теперь точно посвящение в солдаты, как говорится, курить то точно обязан. Взяв в зубы сигарету, она чуть подрагивала, раздался характерный звук чиркания спички. Маленькое пламя у края никотиновой отравы, чей дым попав в легкие, вызвал нестерпимый спазм. Спички были отброшены к Ка-Буму, а сам же Флип схватился за горло и прокашлявшись с полминуты, прослезился, и когда успокоился, уже смог более-менее курить.
-Черт, это было неприятно,- делая слишком большую затяжку, парень понимал, что желудок отпускает от сведенного состояния и приходит в режим легкого голода. Это действительно оказалось удобно, но чтобы об этом подумали мама и папа. А уже ничего, они мертвы. Пора самостоятельно решать для себя, что ты и как ты будешь жить. А жить надо так, чтобы потом не жалеть. Теперь это станет убеждением и целью для Флиппи. Защитить Мауса, себя и друзей, которые должны обязательно появятся. Все решено...

+1

12

Спертый воздух. Маленькое помещение. Неплохие условия для восстановления утерянных сил и здоровья, не правда ли? Твое тело горит и изнывает от голода, и в данном случае нужно такое пространство, как минимум походящее на больничную палату, дабы полежать там хотя бы пару дней, чтобы восстановиться. В висках мерзко пульсирует, руки трясутся сами по себе. Мозг вообще хреново соображает, размывая всю видимость в акварельные краски, создавая перед глазами образ великолепного психодела, более напоминающего собой какой-то тупой детский мультик, а вовсе не реальную жизнь. Сколько они уже сидят в этой гнилой камере? Час? Два? Три? Признаться, Ка-Бум потерял счет времени, вливаясь в великие азы английского языка, которому его пытался обучить новый товарищ. Тут же возникает весьма логичный вопрос: а почему мыш раньше не учился искусству коммуникировать с англичанами и прочими англоязычными персонами, ведь, как никак, инглиш в наше время стал основным, что требуется знать более всего. Ну да, Маус же всегда был ленивым раздолбаем, который предпочитал развлечения всяким уебским урокам; собственно, некоторые вещи его таки заставили выучить, поэтому мыш не находится на данный момент в стадии амебы. Кстати говоря, этот Флиппи был не таким придурком, каким мыш его считал до этого дня, более того, у него появилась кое-какая симпатия к этому парню, и, собственно, ему нравилось получать знания из уст медвежонка. Наверное, он также хорошо учился в школе, раз может объяснить правописание того, или иного слова; конечно, у него не было ни блокнота, ни ручки, тем не менее, Ка-Бум уже понимал мелкие фразочки, которые могли бы ему спасти жизнь в казарме. Внезапный тайм-аут. Мишку, видно, передернуло от голода. Сочувственно цокнув языком, мысленно рассчитав уровень выносливости Флиппи, парень по привычке порылся в карманах, и, убедившись в том, что там ничего нет, поникнул раскалывающейся головой. В конце концов, он должен отдать должок первому человеку в своей жизни, что заслужил доверие. Но что это? Медведь что-то нашел в стене, что оказалось пачкой сигарет. Мауса тут же одалело любопытство, неужто сюда кого-то сажали? И, видимо, в этой сраноебанной комнатке кто-то сдох жестокой и насильственной смертью, раз ненароком оставил в щели такую драгоценность, как сигареты. Да, Ка-Бум помнил тот момент, когда впервые закурил. Ему тогда было максимум десять лет, а сам мышонок просто хотел выебнуться перед младшими, показав свою крутизну вот таким путем. Правда, первый опыт дался ему не так легко, как предполагалось, ибо мыш, изрядно прокашлявшись, понял, что сигареты — не его фишка; однако, кто его спрашивал, когда приходилось голодать? В данном случае, юноша видел самого себя в лице медвежонка, что чуть не согнулся пополам от того, что  дым попал в слизистую, вызвав раздражение. Олдскул, Маусу это было более, чем знакомо, поэтому, раз на то пошло, парень подошел к Флиппи, и, похлопав того по спине, дабы тот быстрее пришел в себя, заставил выпрямиться «новичка», и, встав с тем на одном уровне, сделал глубокий вдох, чтобы тот повторил его движение. Ну правильно, как тут иначе научишь нормально курить изнеженного парнишку, что вообще впервые берет в руки сигарету? По крайней мере, по нему это было хорошо видно. Дав товарищу прокашляться, юноша быстрым и ловким движением вытащил спичку из коробка, и, воссоздав огонь на конце сией дощечки при помощи великой силы трения о терку на боковой стороне оного, зажег свою сигарету, вдохнув дымок прежде, чем она успела разгореться, дабы сразу совершить содеянное, Маус выдохнул ровную дымку из носа, вспоминая былые времена. Конечно, никак не сравнимо с травой, что дает свой эффект по истечению десяти минут, тем не менее, обычная никотиновая палочка будет началом того, что Флиппи скурит за свою жизнь, разумеется, не без Ка-Бума. Получив внимание от сослуживца, мыш вновь сделал медленный вдох, и, обратив на того внимание, взглядом потребовал того, чтобы он повторил содеянное вначале, вот только чуточку лучше. Внимательно взглянув в лицо мишке, Маус заметил в его глаза ту самую роковую нотку, которая, можно сказать, запутала новобранца. Горе. Да-да, там определенно было отпечатано это слово, будто бы оставив на своем месте несмываемое клеймо.
« Что же с тобой случилось, а, мишка? Тогда откуда эта, черт возьми, изнеженность? Я не понимаю. Запутался. Надеюсь, мы обсудим это, когда... Когда мы бунем хотя бы немного понимать друг друга»
Так вот ты какая, армия. Оказывается, если постараться и пойти на взаимный контакт, объединившись с таким же неудачником, как и ты, все дела пойдут лучше, да, и сам ты изменишься если не внешне, то внутренне.

Отредактировано Mouse Ka-Boom (2011-02-06 18:49:50)

+1

13

Психологи не редко говорят, что смена обстановки благотворно действует на людей. Да-да, на всех людей без исключения, влияет, потому что перемены должны приводить к более благотворным результатам. И знаете, до не давних событий, Флиппи был целиком и полностью уверен в том, что это полная брехня, и все психоаналитики и социологи уебки, пудрящие мозги людишкам, что якобы далеки ото всего, что постигли они. По правде говоря, парень никогда не действовал так, как говорили какие-то левые люди. Да, он доверчив, добр и наивен, просто мальчик одуванчик, каких на этом свете не много, но хватает, чтобы использовать в своих целях, нисщадно эксплуатируя. Так было и так будет, мир не перевернется с ног на голову, не придет момент в жизни, что научит не верить в людей, не доверять, озираться и быть подозрительным. В случае этого мишки, можно сказать только одно, ему повезло. Сейчас, даже будучи в сраном, вонючем карцере, компанию ему составляет мыш, который кажется, пусть не похож на него, но все же оказался ближе всех из этого сборища быдла и скотов. Невероятно, но факт, чо. Думал ли Флип, что ему так подфортит и он отыщет в этой груде мусора сокровище, которое искал всю свою сознательную жизнь? Неа, даже не надеялся на чудо. Хотя, чего лукавить, медведь никогда не оставлял надежды, что в этом мире не перевелись хорошие личности, с достойным характером, что смогут его принять и понять. Маус конечно редкостный раздолбай, траходром и пьяница, но то, что теплится внутри, в его душе свет, который смог вытащить для себя и Ка-Бума Флиппи, можно считать чем-то вроде судьбы. Судьба, очередная эфемерная хуйня в которую верят только отчаявшиеся придурки. Но с другой стороны, как же здорово иметь призрачную надежду. В этом был весь Флиппи, который дождался исполнения своего заветного желания, найти союзника и в дальнейшем друга.
«А что я хотел? Увидеть гордого и опрятно одетого сверстника, что скажет: Парень, мы похожи, я тебя понимаю? Мда, я гениальный идиот»-усмехнувшись в тот момент, когда изнеженная слизистая получила очередную дозу сизого дыма, и вновь отвергла его. От такого нехуевого эффекта, Флиппи вновь зашелся нестерпимым хриплым кашлем. А ведь он ни разу в рот не брал ни сигареты, ни алкоголя. Для него, цивильного и хорошего мальчика, это все было диким и жутко отвратительным. Да, было, но сейчас, когда времена тяжелые, приоритеты меняются, ибо выбора нет. Зажмурив глаза, что наполнились слезами, парень почувствовал дружеское похлопывание со стороны, кого? Да, блин, придурок, здесь никого нет, кроме Мауса и тебя, так что успокойся. Сдавленная улыбка появилась на губах парня. Челюсть еще ныла от последнего удара, который подарил сей субъект. Но это стало такой мелочью, когда друг пытается тебе помочь освоится с новой, а после и неисправимой, вредной привычкой. Конечно, такая помощь была не самой лучшей, но на данный момент, единственной из возможных. Забить голод, но не умея курить, это получится просто перевод драгоценного продукта «питания» на период пребывания в карцере. А простите такое расточительство, может стать фатальным для мишки. Его организм не приспособлен к таким вот экстремальным ситуациям, а смокинг для него вообще вроде греха на всю жизнь, потому подсознание сопротивляется фактам реальности. Лучше бы заткнулось в тряпочку и помогла наконец-то забыть о голоде. Так хуй там был.
Маус стал подавать пример для приятеля собственной жестикуляцией. Да, пока изъяснятся на английском  такого уровня, как Флиппи мыш не мог, но все же, проще простого, когда есть живой пример. Так сказать, нахуй теорию, давай сразу практиковаться. Важный  и напыщенный вид, показывающий всю опытность Ка-Бума, доказывала, что юноша перед мишкой уже давно умел и пить, и курить, и много всего другого, до чего зелеглазому было как до луны. Хотя, такой грешной луны он хотел менее всего. Повторяя за мышом все, что тот неистово пытался показать, наконец-то без проблем смог сделать затяжку, лишь почувствовав, сухость и совсем небольшое жжение. Вроде и спазмов нет таких, как прежде, да и немного все иначе стало ощущаться. Посматривая украдкой в глаза друга, Флиппи поражался решимости и желанию помочь бездарному пай-мальчику, что были прочитаны в янтарных зеницах. В этот момент медведь улыбнулся и похлопал по плечу Мауса, благо у него не было той безумной медвежьей силы, которая появится обязательно. Мишка решил, что во чтобы то не стало, научится драться, наберется сил, и тогда ни одна шваль из его казармы не сможет причинить вреда ни ему, ни Маусу. Придет время, и все эти уебки будут срать кирпичами и писать кипяточком, рвать волосы на жопе и выдирать себе глаза с корнем. Такая жестокая мысль промелькнула на секунду, оставив лишь цель. Выйти отсюда, и стать сильнее, чтобы защищать всех кто дорог. Вот она великая и могучая идея, которая могла дать стимул для отчаявшегося мишки.
Брякнувшись на пол, подняв прилично пыли, парень прикрыл глаза, радуясь тому, что не один. Теперь у него есть товарищ, и они вместе все преодолеют, и никто не сможет сломить их. Не сможет, никогда и их дружба будет крепкой, настоящей, с вечной взаимопомощью и пониманием. Да, они уже понимают друг друга, а если еще и говорить начнут на одном наречии, проблем не останется совсем. Надежда, что это все не утопия, разгоралась с каждой минутой, после того, как они попали в карцер. С этой улыбки, рукопожатия, учения курить. Что дальше? Совместный вылазки и стеб, смех, радость, горе разочарование, все вместе, сейчас иначе нельзя, ибо они две неудачника, что взяли и объединились. Смешно, глупо, но пока себя этот поступок оправдывает. Не зря Флиппи вышел погулять, не зря потащил пьяного Мауса в казарму, не зря получил пиздюлей, и попал в карцер. Все не напрасно, потому что до этого, он словно дерьмо, катался себе по проруби, не имея шанса сдвинутся с мертвой точки вечных неудач и предательств.
-Спасибо, друг,-странно, но Флиппи даже не покоробился говоря эти слова. Теперь-то Маус знал минимум того, что не нужно и нужно говорить. Достаточно лишь его кивка. Если он понимает Флиппи, то остальное неважно. Скоро, очень скоро все должно пойти на взлет.
Сколько они еще провели там времени, пытаясь научится говорить. Тайм аутов больше не было, потому что теперь они совмещали перекур с обучением. Кажется, Маус был вымотан по самое некуда, как и мишка. Потому оба пришли к выводу, что надо завалиться поспать. Да, сон стал для Флиппи чем-то прекрасным, после всего пережитого в этот день, и даже отсутствие матраца нисколько не испортило впечатление от блажненного, глубокого, сна без воспоминаний о прошлом. До чего же он вымотался, был избит и изношен, и в то же время доволен и счастлив. Он заснул как никогда ранее, с улыбкой на губах, подложив руки под голову, растянувшись на холодном, немного влажном от плесени полу. Возможно, еще сутки или двое и их выпустят на волю? Поскорее бы уже начать самосовершенствоваться…
«И тогда, Маус наконец-то сможет нормально жить»-очередная бесполезная и тупая мысль наивного парня.

+1

14

Такая внезапная смена настроения. Еще ночью ты хотел его прикончить, а сейчас испытываешь невероятную привязанность, будто он смог открыть твою душу и проникнуть в нее всем своим духом, естеством. Так забавно наблюдать за человеком, в руках которого первая сигарета, ведь именно в такие моменты понимаешь, настолько сильно ты сам продвинут, тайно ненавидя себя за то, что лишился детства так рано. Вот она, та самая детская непосредственность, что так грустно угасала в лице мишки. Очередной повод для зависти, который придется заглушить моральными помыслами, что появились в глазах Мауса столь внезапно, ибо сего он лишился много лет назад. А вообще, было немного обидно за самого себя, что вел себя так отвратительно по отношению к такому отзывчивому и бескорыстному человеку, что стремится тебе помочь ценой собственной жизни, хотя и обучение грязным привычкам немного разбавляла тот негативный эффект некоторой коррозией, что оставляла на свое месте едва заметную трещину, которая, со временем, непременно разрастется до небывалых размеров. Вероятно, этого Ка-Бум не хотел более всего, хотя ему и придется извратить повадки домашнего медведя, дабы тот понял, что такое суровая жизнь; ему же, в свою очередь, придется научить мыша всем азам английского языка, дабы он шпарил его, как орешки, заодно рассказав о культуре всего американского быта, ибо, как оказалось, без него Маус является не более, чем тараканом среди разных хищников, что поедают насекомых. Нельзя отрицать, что было немного страшно: как за себя, так и за нового друга, тем не менее, парень изо всех сил старался этого не показывать, заменив угрюмую рожу счастливой, солнечной улыбкой, что будет радовать если не мыша, то Флиппи, что  за все свое, пусть дольшее прибывание, не видел ничего, кроме мерзкого оскала кривых зубов. Ну да ладно, по крайней мере, Бум твердо решил, что в идеале выучит произношение, в процессе показав весь благотворный запас своего матерного лексикона, что совершенно точно понадобится здесь, на фронте.
-Спасибо, друг. - Опаньки. Первая фраза, которую юноша понял без объяснения. Как же приятно, ведь Мауса еще никогда так не называл. Неужели он ошибся в переводе? Хотя нет, такого и быть не может, ибо оба этого слова парни прошло в течение недолгого времени. Радостно улыбнувшись, прикрыв глаза, молодой человек издал некий звук, похожий на скромный смешок, завернув руку за голову, проведя ладонью по коротко стриженной голове, касаясь все еще текущей крови.
-Но проблем. - ответил француз с ужаснейшим акцентом. Однако, он произнес! Да-да, хоть что-то, напоминающее английскую озвучку, а это означает, что процесс пошел и есть надежда на то, что юноша выучится в идеале.
Голова юноши стала тяжелеть и тот, в конце концов, понял, что ему нужно как следует отдохнуть, хотя бы здесь, в сырой полу-сгнившей темной камере, хотя, именно это место считалось самым нормальным во всем лагере. Благо, твоим соседом в данный момент является тихий и дружелюбный парнишка, а не рота тупых мудаков, Маус счел нужным вздремнуть часик, или два, последовав наглядному примеру Флиппи. А ведь он так быстро заснул, что мыш, услышав слабое сопение, растянул губы в искренней улыбке, будто бы перед ним лежал ребенок. Что ж, он многое пережил, поэтому было бы правильнее не будить его в течение того времени, что уготовил ублюдочный генерал. Сняв с себя куртку, оставшись в  любимой футболке, что была чуть велика мышонку, Маус тихо и незаметно подошел к Флиппи, накрыв его оным куском материи, дабы тому хорошо спалось. В конце концов, это было единственной благодарностью, которую тот мог оказать в данный момент, поэтому, довольный собой, молодой человек потянулся, чуть потрескивая косточками, что противно ныли после всего пережитого. Что ж, temps de repos. Сев неподалеку от спящего мишки, Ка-Бум сполз вниз на холодный пол по обсыпанной штукатурке, ощущая всю прохладу подземной стенки, что была весьма неприятна для его горячего тела, что наверняка имело высокую температуру. Чертово тело, так и хочется его покинуть и улететь в прострацию. Уткнувшись потяжелевшей головой в согнутые колени, юноша обхватил их руками, создав своеобразную подушку, дабы было удобнее. В каких только позах, признаться, не приходилось спать мышонку... Если нормальный человек признает сию неудобной, то Маус скажет, что он... А, не важно, ибо сие будет за гранью цензуры. Шмыгнув носом, почувствовав солоноватый вкус собственной крови и никотина во рту, Бум прикрыл глаза и растворился в глубоком и непробудном сне. Признаться, все свое времяпровождение Маус спал очень мало и чутко, что было как раз в духе мыша, однако, на этот момент он был настолько слаб и вымотан, что иного выхода, как провалиться в небытие, просто-напросто не было. Улыбка на лице. Сон. Такой пленительный и сладкий.
Что же он видел? Прекрасная поляна, освещенная солнцем. Невероятная утопия, в которой хочется оставаться в течение долгого времени, вплоть до всего остатка жизни. И вот, Маус стоит где-то посреди всего этого мира, наслаждаясь ароматным воздухом природы, очищая прокуренные легкие. Прекрасное чувство, да, и настроение на максимуме... Он просто шел вперед, оглядывая местность, пока не встретил молодого высокого человека, что стоял к нему спиной, однако, даже с заднего ракурса он, казалось, был ему невероятно знакомым. И вот, фигура медленно поворачивается, когда перед собой мыш увидел самого себя, вот только впервые настолько отчетливо... Тот, кто был перед ним, вообще никак не походил на нормального человека, по крайней мере, от него исходило такое зло, что никому не и снилось, кроме самого Ка-Бума. Алые зенки с узкими зрачками внимательно разглядывали «близнеца», а широкая, можно сказать, чеширская улыбка красовалась белоснежными зубами и длинными клыками, словно из камня вырезанная. В тот момент мышонку стало по-настоящему страшно, потому что он знал, что нужно этому существу. Попятившись назад, случайно споткнувшийся о корягу, Маус в шоке взглянул на клона, что тут же сидел перед ним на корточках, не спуская своего пронзительного взгляда и улыбки. Он молчал, просто смотрел, тем самым вызывая сильное напряжение со стороны реального мыша, потому что было трудно судить о его помыслах всвязи с одной и той же миной, никогда не сползающей с лица. Не в силах вымолвить и слова, юноша просто пялился на того, что сидел перед ним, пока тот, приподняв руку, не заставил его вскрикнуть: клон держал за волосы чью-то окровавленную, явно отрубленную голову с остекленевшими глазами, полные страха и предсмертного ужаса. Это была девушка, которую он никогда не видел, однако, судя по всему, предстоит повидать...
Очнувшись в поту, Маус понял, что проспал очень долгое время, более пятнадцати часов. Голова трещала, трудно сказать в какой мере больше: от алкоголя, или от сотрясения. Тело ныло чуть меньше, чем вчера, однако, всвязи с тем, что Ка-Бум провел в одном и том же положении в течение долгих часов, то затекло и вообще неприятно ныло. Да-да, именно ныло, словно болячка, или растянутая мышца. Кое-как встав с холодного пола, юноша понял, что он простудился. Горло мерзко болело, нос заложен. Черт, только этого не хватало. Обнаружив сладко спящего Флиппи, молодой человек удивился, мол, как можно так долго спать? Ну да ладно, чем бы дитя не тешилось.
Пройдясь по камере, тем временем, потягиваясь, парень понял, что сильно хочет жрать. Именно жрать, потому что кушать он хотел несколько часов назад, когда, возможно, видел во сне что-то вкусное. Однако, сигареты из кармана медведя брать как-то не хотелось, а то еще разбудит и ненароком получит пизды. Звуки шагов где-то сверху. Неужто бродят призраки солдатов, что погибли в этом сарае? Застав в ожидании, Ка-Бум стиснул зубы, также сжав кулаки, потому что в глубине души знал, кто сейчас явится. Интуиция. Уже через минуту оный субъект подошел к двери, звеня ключами. Пара движений и дверь открывается, ослепляя глаза тусклым светом фонарей. Узнав в той фигуре фигуру командира, дыхание Мауса участилось, а зубы обнажились в злом оскале. Как же ему хотелось как следует врезать этому мудиле по ебалу, впрочем, самое время. Только ринувшись в его сторону, Ка-Бум был обломан, ибо Флиппи, хер знает каким макаром очнувшийся, крепко сжал его руку, не выпуская. И как это он успел? Видимо, француз чрезмерно отвлекся. Что ж, он знает, что делает. Мыш даже и не думал сопротивляться
- Так вы еще живы, сучата? Я думал, вы друг другу глотки перегрызете. Свободны. Пиздуйте на первые учения.

Отредактировано Mouse Ka-Boom (2011-02-09 00:23:40)

+1

15

Сон? Сколько он уже находится в полной отключке, собирая силы, восстанавливая все функции организма? Сколько еще осталось так лежать? Сутки, двое, а может неделю, чтобы окончательно вернуть в нормальное русло собственное тело и душевное состояние? А может лучше вовсе не просыпаться? Вопросы. Они настолько глупые и ненужные, что Флиппи даже не пытался найти ответы, ибо сладкий и глубокий сон, пусть на полу, пусть в холоде и голоде, но столь долгожданный и полноценный, что думать о чем-то таком совершенно не хотелось. Ответ был один:спать сколько потребуется! Так решило тело и подсознание, все чисто на инстинктивном уровне. А когда прапор отдавалась своему животному естеству? Никогда, но сейчас, этого требует каждая клеточка организма, и потому проявив максимум своей безмятежности и наивности, царство Морфея утащило его сознание во тьму. Теплую, как мамино чрево в котором он жил и развивался девять положенных месяцев. В утробе всегда уютно и спокойно, так и мишке было настолько радостно и прекрасно, что даже осознание возможного избиения во сне не могло заставить его спать более чутко. Наверное, даже если рядом начнется разрываться граната или стрелять автомат, мишуля не очнется от своей дремы, достойной и долгой, которой не было почти два месяца. А ведь известно, что хронический недосып может вылиться в нервозность, раздражительность и частые срывы. В худшем случае, развитие мании преследования и шизофрении. Короче, приятного ничего в этом нет, точно! Но как бы не был прекрасен сон, надо все же возвращаться в реальность, а то так и жизнь проспать не долго. Потому чуть приоткрыв глаза, Флиппи нащупал куртку Мауса и улыбнулся, скрывая под воротником стеснительную улыбку и накативший румянец. А ведь никогда, никто ему не делал приятного, не старался сделать удобным, даже самые отвратительные условия. Теперь даже сон не был тем благоговейным творением, в отличие от проявленной заботы и благодарности Мауса. Миша в этом убедился и ни на секунду не усомнится в том, что его друг, да, точно, никогда не оставит его. Полу прикрытыми глазами, юноша  осмотрел помещение пропахшего никотином, и заметил фигуру.
Маус. Этот парень стоял, вернее нет, остановился на секунду и мишка уловил этот момент. Паренек обращенный спиной к Флиппи был таким маленьким и щуплым, что не верилось в наличие в этом тельце столько необузданной силы. Или она проявляется в самых экстремальных ситуация? Видимо так оно и было. Что же могло в его жизни произойти, что он стал таким нелюдимым, жестоким и ненавидящим все живое. Скорее всего, просто поимела его судьба, но о подробностях Флип сможет узнать только когда их понимание достигнет своего максимума, потому парень приложит все усилия, чтобы вложить в головенку мыша знания английского. Главное, чтобы желание было у двоих. Вот Маус двинулся с места, наворачивая круги и зигзаги по карцеру, делая это предельно тихо. Видимо он действительно считал, что его друг спит, потому максимально старался сохранять тишину. Рушить такую идиллию не было ни малейшего желания.  Не было бы и дальше, пока бы у Флиппи не затекли ноги, или Маус не заметил, что мишка проснулся. Не было бы, да за дверью послышались знакомые бухающие шаги. Старшина видать решил выпустить их из заточения, или проверить, не перегрызли ли эти двое друг другу глотки. А вот и нет, господа, облом будет этому товарищу старшине, по совместительству командиру уебков. Лежать более нельзя, потому парень тихо присел, но сделал слишком резкое движение, потому голова его закружилась. Похоже он спал больше положенного, и пересып стал для него ничем не лучше недосыпа. Кое-как по стеночке, юноша встал и как раз вовремя. Дверь отворилась, и в проеме показался этот урод, чья морда просила кирпича. Подойдя сзади Мауса, заметил, как тот уже готов ринуться на этот мышечный снаряд, заслоняющий дверной проем, потому резкой движение медвежьей руки, и предплечье мыша в железных  тисках. Да силушка есть, хотя и не так велика, как могла бы потом стать. А ведь станет, потому что парень внутренне для себя решил стать сильным, избавится от своей неуклюжести, и бороться за сознание Мауса. Кстати, этот мышонок точно был странным. Флиппи ожидал что тот на него набросится, или просто предпримет попытку вырваться, но нет. Сопротивления оказано не было, отчего серьезное лицо зеленого медведя изменилось сначала на удивленное, а уже потом на одобрительное выражение. Прекрасный момент был прерван старшиной, который гаркнул, в своем обычном тоне.
- Так вы еще живы, сучата? Я думал, вы друг другу глотки перегрызете. Свободны. Пиздуйте на первые учения.-встав около проема, выдворил сначала мыша, швырнув вверх по лестнице, а потом и Флиппи, почти такого же рост, только уже раза в два, вытолкал смачным пинком под зад. Поскорее выбравшись, юноша положил руку на плечо паренька, что явно был взбешен и улыбнувшись доброй улыбкой, накинул на него, его же куртку. Сам, оставаясь без оной, пошлепал в сторону казармы, около которой было построение.  Крик старшины за спиной, заставил ускорится и поторопить кивком головы приятеля. Оказавшись прямо напротив корпуса, которые он возненавидел всеми фибрами, мешка вздохнул, как только раздался смех сослуживцев, таких же желторотиков, по факту.
- Ахахахаха, вы гляньте, плюшня вернулся! Хорошо в карцере спалось?-кто-то из строя прокричал и вся шеренга стала ржать, как кони. Так подбивало подойти и сказать все что о нем думает Флиппи, ну да ладно. Надо сдержать своего маленького друга, который уже рвался накостылять. Пришлось положить руку на его плечо и крепко сжать пальцы, приводя Мауса в спокойствие. Хватит уже. Надоело. Ну сколько уже можно вести себя как последний прохиндей и разгильдяй, пытаясь доказать свою правоту и право на жизнь при помощи кулаков? Флиппи никогда не принимал насилие, хотя этим ребятам он был бы не прочь навешать пиздюлей. Но нет. Пацифист он был до мозга костей, а значит надо и Ка-Бума приобщать.
-Ха-ха-ха, смотрите, он приручил пьянчужку!- гогот стал громче, да Флиппи еще сильнее сжал плечо паренька, не давая ему воли. Этот парень не изменится, если не придерживать его и не направлять на путь истинный. Хотя, есть ли в таком месте, как военный лагерь, в котором готовят солдат для отправки на фронт, какой-то действительно правильный пусть? Нет-нет, здесь должен быть хоть какой-то альтернативный, мирный вариант, без вступления в конфликт. Но кто знает, чему научит этот мыш своего товарища по несчастью. Поживем увидим.
Командир очень вовремя подошел, и толкнув слегка Мауса в конец строя, ибо был один из самых мелких по росту, встал едва ли не в самом начале сам. Прошептав на ухо предварительно,- Прошу, дружище, веди себя сдержанно,-сложновато конечно, но придется привыкать этому пареньку понимать все на уровне интонации. Юноша встал между двумя сослуживцами, что заткнулись, как только старшина их корпуса встал супротив, скрестив руки за спиной, расставив ноги на ширине плечь.
-Рааавняйсь!- все как идиоты посмотрели на направляющего, держа руки  по швам, - Смеееииирна! – громогласный ор заставлял поморщиться Флиппи, когда все единовременно встали, как и командир. Как же его раздражал голос этого долбоеба, но придется потерпеть, покуда его не научат быть сильным, сделают солдатом, а не тем бесформенным, худым медведем, в прямом и переносном смысле. Необходимо достичь пределов в этом нелегком деле и приобрести мощь гризли.
-Итак, желторотики, сегодня у вас первое, настоящее учение. Не уборка территории и не покраска травы в камуфляжный цвет! Сегодня вы пройдете первое испытание, так сказать, проверку на прочность и пригодность для армии Соединенных Штатов,-про себя же мишка усмехнулся. Ну конечно, только ради этого они и мучают солдат, чтобы проверить их профпригодность. Пиздешь не более. Но, слово поперек лучше и не говорить, ибо этот мудозвон обязательно потом устроит нехилую взбучку, как пару дней назад. И правда. А ведь они с Маусом уже двое суток почти вместе. Эх, ладно не о том сейчас песня. Командир указал на огромные рюкзаки, что стояли вдоль стены казармы. Наверняка, напихали в них кирпичей, никакого снаряжения, просто чтобы поржать, нацепить на молокососов и отправить на пробежку,-Разбирайте, молокососы! У вас пять секунд,-все словно безумные ринулись к рюкзакам, на что Флиппи, дождавшись прекращения двух секундной суматохи, взял первый попавшийся ранец и понял ,что там действительно много тяжелого и бредового.
«Вот ублюдок, издевается?»-ругнувшись про себя, юноша надел ношу на плечи. Посмотрев на Мауса, что тоже натягивал свой груз на спину, улыбнулся и кивнул. Да, они побегут, и придется постараться чтобы вернуться на своих ногах, а не ползком.
- Бегом марш, вдоль флажков. Трасса в лесу. На марш бросок у вас пятнадцать минут! А ну быро побежали, пока не запихал в задницу каждого по швабре!- желторотики побежали, как и Флипыч и Ка-Бумыч, и послышался далекий голос старшины,- Я из вас пидарасов, сделаю настоящих солдат.
-ха, насмешил бля,-проговорил вслух мишка, набирая скорость, хотя сие было сложным с таким грузом, что ударялся о спину. Больно и неприятно, но  терпимо. Теперь основная задача, добежать до места назначения, а вернее вернуться обратно в лагерь с этим бесполезным мешком. Только вот интересно, как умудриться это сделать за 15 минут, учитывая, что бежать пять километром. Знал Флиппи, что простых задач старшина не задает, в силу своего маленького ума, наверное, этот ублюдок пользуется исключительно разумом мышц и импульсами спинного мозга. Интересно, а если ему отрезать голову, то наверное, он еще двое суток проживет, как курицы. Хохотнув от этой не самой лучезарной мысли, мишка узрел, что товарищ куда лучше справляется с поставленной задачей, но не убегает вперед, а держится уровня юноши. Странно, но логично, потому что Флиппи бы поступил бы точно так же. Но учитывая минимальную физическую подготовку парня, можно было сказать, что через полкилометра он загнется. Собственно это и произошло. Дыхание стало сбиваться, в груди стало больно из-за нехватки воздуха. Да, от этого ноги стали заплетаться, а голова кружиться. В глаза стало темнеть, попеременно появлялись цветные круги перед взором. Да, оставалось около километра до конца марш броска, но все же, Флиппи не дотянет. Не сможет? Нет, хватит сопливиться, он должен справится! Он должен постараться и добежать. Но как, если тело изнывает от боли, ноги ватные, голова кругом, а глаза затуманены? А говорить об обезвоживании организма, из-за голода. Желудок неприятно свело, а легкие с сердцем работали на холостом ходу, чисто чтобы поддержать  жизнь в теле изнеженного медвежонка. Испарина появилась на лбу такая обильная, что вскоре можно было бы умываться. Лицо стало белоснежным как полотно, а не столь заметные синяки, стали настолько явные, что можно было предположить – парень скоро коньки отбросит. Но стоит ли говорить, что он действительно скоро потеряет сознание? Голодный, без куртки по осеннему морозцу, причем, ранним утром, с ранцем на спине, и с осознание, что не прибежишь, огребешь пиздюлей похлеще вчерашних.
-Маус, ты как? А?-все еще передвигая ногами, пытаясь ускорить бег, что получалось до жути плохо, Флиппи посмотрел на своего друга и понял, что дело-то дрянь. И дрянь редкостная. Надо брать себя в руки, иначе им двоим просто несдобровать. В запасе было около пяти минут, но учитывая их скорость передвижения, если они замедлятся, то точно не уложатся. Впереди бежали солдаты, переговариваясь между собой, оборачивались, ржали. Еще бы, они то сытые и выспавшиеся более менее, да и командир им не вдувает по первое число, что мама не горюй. Ну ничего, и на уличу Флиппи и Мауса придет счастье и они оторвутся так, что ни старшине, ни этим выблюдкам и недоноскам и не снилось. Они устроят всеобщий пиздец, после которого вся часть станет их уважать. Придет их звездный час…А сейчас, устоять бы на ногах и добрести до лагеря…

.О.|это пиздец

бля...пиши чтоо хошь... даже можешь написать, как я тебя подталкиваю, чтобы ты не уменьшал бега.

+1

16

Как же все-таки трудно преодолевать искушение, тем более, что оно имеет столь громадные размахи. Сей факт тем более становится более весомым, когда ты стоишь и смотришь прямо в лицо той блядской роже, что бесит все твои члены. Вовремя остановленный, парень едва заметно задрожал, по крайней мере, Флиппи сие явно почувствовал, ведь мыш, как таковой, с силой скрывал нахлынувшиеся эмоции и ненависть, что так и норовила выплеснуться в морду командиру. А ведь, если бы не этот ублюдок, сейчас зеленоволосый мишка был бы в полном порядке, а Ка-Бум отбыл свой срок в карцере в одиночестве, как это и было запланировано ранее. Словно по химической реакции, щеки Мауса побагровели, однако, никто это не заметил, благо освещение многого не позволяло. И что дальше? Их заберут? Опять побьют всей ротой? Ну правильно, два новичка, что выделяются из черно-белой массы, почему бы не  выебать...? Не успел мыш и опомниться, как командир схватил его переднюю часть футболки, и, едва ли не приподняв, выкинул из темной затхлой камеры, к которой ты так сильно привык, сочтя люксом, по сравнению с тем дерьмом, где обитают сотни людей одновременно, не давай спать своим храпом, рыганием и пуканьем, что только демонстрирует невежественность и эгоистичность по отношению к другим. Едва ли не врезавшись в стенку, успешно направленный в сторону лестницы, Флиппи постигла та же участь. Француза переполнял жутчайший гнев, который невозможно было полностью выплеснуть одним лишь ударом. Нужно много, очень много сил, чтобы завалить такого амбала, как командир, однако, тут могла бы помочь смекалка, коей владел Маус, ибо тот знал, что у оного вождя мозгов не хватит на то, чтобы посмотреть себе под ноги. Каналья! А ведь этот упырь намного выше самого француза. Ну правильно, чего стоит перед ним какой-то хлюплый паренек, рост которого едва ли превышает полтора метра? Едва ли не задыхаясь от злости, молодой человек прошел по лестнице, услышав за собой знакомые звуки, явно напоминающие смачный поджопник. Ох, командир... Твое ебло так и просил кулак. Выйдя на улицу, прикрыв заслезившиеся глаза ладонью, что еще не привыкли к нормальному свету, молодой человек почувствовал прикосновение теплой руки, чье лишь касание стало самым нежным и желанным за долгие годы жизни беспризорника. Мишка накинул на мыша куртку, в которой сам провел около суток. Право, не стоило. Улыбнувшись юноше в ответ, злость Мауса, будто бы, испарилась. Что ж, ни что не вечно, хотя, есть вероятность, что скрытые эмоции со временем выплеснутся в небывалых размерах. Казалось тут, наверху, полная свобода и чистейший воздух, тем не менее, мышонок с этим не мог согласиться;  опустив голову вниз, застегнув куртку, Ка-Бум последовал за Флиппи, ибо юноша плохо понимал, что от него хотят. Только-только подойдя к строю, Маус услышал, как ублюдки ржут над обоими товарищами, распространяя свой блядский смех, словно по цепной реакции. Очередной прилив злости. Хотелось подойти и дать зачинщикам по морде, причем с такой силой, чтобы челюсть упала на землю, оставив много крови и мяса. Терпеть становилось все труднее и труднее, адреналин приливал к каждой клеточке его тела, сплетаясь с горячей вспыльчивой кровью. Только-только зрачки Мауса заузились, он вновь почувствовал прикосновение к своему плечу, причем в данном случае длинные пальцы неистово сживали оную плоть, дабы не дать французу совершить очередную ошибку. Правильно, нужно быть толерантным, или хотя бы избавиться от столь явной вспыльчивости, коей мышонок обладает в полной мере. Пока что он не понимал ничьей речи, исключая приятного и мягкого голоса прапора, тем не менее, лишь из-за того, что оный понял фишку обучения мыша, говоря медленно, с истинно английским акцентом. Опять тешить себя собственной фантазией, надеясь на лучшее? Надежда - самообман, но все что у нас есть и она ходит по рукам, продавая свою честь. ©
В следующий момент, успешно выкинутый в конец строя, по-видимому, вследствие своего малого роста, молодой человек услышал шепот над ухом, который умолял его вести себя нормального, коли английский не подводит мышиные уши. Ага, теперь понятно, что строй идет по росту. Хреново тебе, Маус...
Наконец тот мудак, чью рожу было противно видеть обоим товарищам, встал напротив всей роты, разумеется, не без своего пожизненного пафоса и важности. По-видимому, сейчас будут команды, да, и Бум в этом не ошибся. Вполне знакомые команды, что парень успел изучить за свое времяпровождение в оном лагере. Все прошло нормально, мышонок не привлек к себе никакого внимания, дабы получить по тыкве за просто так. Фи, надоел ему уже этот командир. Не видеть бы его рожу остаток жизни — непременно осчастливился бы. Какая-то длинная фраза заставила Мауса взглянуть на главнокомандующего непонятливым взглядом, ибо из всего сказанного он понял только «учение, камуфляж, Армия Соединенных штатов».
«Говорил бы помедленнее, мудила... И что мы должны сделать? Повеситься всей ротой? Завали, а. Надо спросить Флиппи...» - не успел мыш вернуться из Страны Грез, как весь народ отправился к одному месту, где лежали достаточно крупные рюкзаки с каким-то явно тяжелым грузом, что скорее всего были камни. Командир, ты что, наркоман? Взяв на свою долю сумку среднего размера, если можно так выразиться, Маус поймал на себе взгляд единственного товарища, и, переглянувшись с ним в ответ, понял, что придется бежать. Ничего страшного, вес багажа был примерно такой же, как и вес мыша, так что, терпимо. А сколько надо бегать, интересно? Вообще, у Ка-Бума никогда не было проблем с оным спортом, ведь, несмотря на его внешнюю болезненность, из парня мог бы выйти неплохой спортсмен, а бегун — особенно хороший, ибо тренировки в качестве бега от полиции никогда не давали ни отдыха, ни дремы. А ведь забавные были времена... Свобода, радость от того зла, что ты творил ради потехи и денег, ты все это помнишь: как ты бежал из квартиры какой-то пожилой дамы, едва ли застегивая штаны, дабы не попасться оным копам, что, как на зло, вызвали соседи вследствие громких вскриков на весь этаж у самой обычной и одинокой вдове, как перерезал глотку наркодиллеру, дабы спиздить у него парочку килограммов дури, что так сильно отвлекала от проблем и заставляла отправиться в страну Чудес... Однако, всю суть и ужас своих поступков ты, увы, осознаешь не сразу, а, можно сказать, гораздо позже, после чего чувствуешь себя реальным мудаком, что, впрочем, так и есть. Сейчас, как понял Маус, нужно пробежать энное количество кругов по лагерю, напялив на себя неприятный груз. Что ж, лучше подчиниться, чем несколько ног одновременно ударят тебя по почкам, заодно и размяться можно... Двинувшись по полосе, чуть опережая Флиппи, юноша старался бежать с ним в одном ритме, как бы не предавая свои новые принципы. Сколько бежать и с какой скоростью, фактически, сейчас было абсолютно фиолетово, главное заключалось в том, чтобы не упасть на землю, став ковром для бегущих мудозвонов; а вообще, сейчас было трудно обоим, ведь их, как никак, еще позавчера чуть ли не смертельно изувечили, оставив без еды на долгое время. Собственно, Ка-Бум согласился на это добровольно, а вот Флиппи... Черт, ведь у него, должно быть, сейчас очень мало сил? Пушистый комок нежности и доброты никак не может быть приспособленным к столь жестоким ситуациям, и уж тем более, к длиннющему бегу вместе с грузом на спине, что равен ему собственному весу. Ай, ладно, похуй. Пляшем.
Спокойненько продолжая бег, преодолев достаточно приличное расстояние, смотря вперед, юноша изо всех сил старался закончить сие испытание, ведь их ублюдочный командир навряд ли бы дал парням простое задание, и, следовательно, тут есть какой-то подвох... Уловив тонким слухом утяжеленное дыхание, Маус повернул голову, и, взглянув на мишку, раскрыл глаза в некоторой ошеломленности, поняв, что их дела по уши в дерьме. Флиппи заметно побледнел, заплетаясь в собственных ногах. Черт возьми, он же обезвожен, как высохшая губка! Нужно помочь, причем срочно.
—  Маус, ты как? А? - фраза, что отчетливо говорит остановится и передохнуть, что мыш, собственно и сделал, остановив паренька за рукав, ведь, как никак, француз до смерти не хотел оставаться одному среди тех мудозвонов, что слова тебе доброго не скажут.По хозяйски сняв с него рюкзак, забив на гогот пробегающих мимо кретинов, Ка-Бум положил его на земь, заставив друга как следует отдышаться. Сколько еще осталось времени? Судя по всему, очень мало. Где-то пол-минуты немного привели медвежонка в порядок, если так можно выразиться, однако, доверять ему обратно груз с кирпичами было бы самоубийством. Однако, мыш всегда был находчив по своей французской натуре, поэтому в его «умную» голову пришла очередная бредовая мысль, кою он решил немедленно исполнить, рискнув собственным здоровьем. Итак, взяв в руки мишкин рюкзак, юноша растянул его ручки до максимума и напялил себе на спину, поверх собственного рюкзака, отчего у Ка-Бума подогнулись ноги. И правильно, тяжело ведь. Но другу все равно нужно помочь, потому что он этого по-настоящему заслуживает, наверняка попав в армию даже того не заслужив. А Маус... Гореть бы ему вечным адским пламенем....
Взяв Флиппи за руку, с каждым шагом делая большее ускорение, юноша быстро направился вперед, почувствовав себя одним из тех сумоистов, что, пользуясь собственным жиром, выигрывают поединки на ринге ради потехи ебанутых зрителей. А вообще, француз никогда не понимал, в чем фишка жирдяев, пытающего выбить друг друга со «сцены». Вот он, этот больной и безумный мир... Интересно, каков же вес был на спине парня? Килограммов сто, не менее. Ноги были готовы войти в землю, все тело вспотело от накатившейся нагрузки, заставив запекшуюсю кровь на лице разбавиться при помощи мерзкого пота. Ребята были последними, однако, еще было время... Какие-то считанные сорок секунд... Перед глазами мышонка темнело, однако, это не имело никакого значения, важен был только мишка. Спасти. Помочь. Оградить. Подставить плечо. По губам текло что-то теплое. Кровь, видимо, вызванная полопавшимися сосудами вследствие повышенного давления. Учащенные стуки в груди с отсутствием пульса. Чертово тело. Не глядя на мишу, что бежал рядом, парень собрал все силы в кулак и ринулся вперед, вновь схватив за руку друга, дабы вовремя успеть, ибо интуиция зашкаливала.
«Давай. Еще немного. Ты должен. Ты обязан. Ты...» Все блять. Все, наконец-то! Они справились, и, более того, успели за несколько секунд до конца тайма. Затерявшись среди новобранцев, мыш быстро скинул с себя рюкзак прямо около ног Флиппи, что также стоял и глубоко дышал. А Ка-Бум... Черт, как же ему было хреново... Также сняв свой рюкзак, уронив на него свое тело, оставаясь сидеть на корточках, юноша жадно ловил воздух, окрашивая болотную сумку в бордовую, пусть и густую краску. Тем временем, меж них проходил командир, и, завидев хлюплого мышонка, что ослабел более всех, встал перед ним и, довольно цыкнув, как обожравшийся тролль, произнес некую фразу, в которую французу даже не хотелось вслушиваться, не то, чтобы понять.
—  Тяжело тебе, дерьма кусок? Ты все равно по своей природе никогда не станешь сильнее, даже твой сопливый дружок вынес испытание с успехом. - указав подбородком на мишку, мужик отправился далее, дабы дать очередную команду. Мыш ,кстати, даже головы не поднял, когда он подходил в сторону ребят. Настолько он ему был противен, аж голова кружилась.
—  Pouilleux... Je vais mourir... - едва слышно прошептал юноша, хлебая собственную кровь. Признаться, ему стало очень плохо, а температура, должно быть, поднялась до выского уровня. Нужен перерыв. Хотя бы минут десять. Немножечко...
—  Значит так, засранцы. То, что вы преодолели испытание, длиной в пять километров — уже достижение. Но этого мало, потому что вы в казарме, а не в лагере для жирдяев блеать! - брякнул главнокомандующий, сплюнув густой комок харчи на траву.
—  Пять минут на отдых. Быстро собрали кирпи...То есть багаж и кинули его в кучу, потом к дальнему корпусу. Будем пускать «петарды». - закончив, главный мудак лагеря отправился к назначенному месту, а новобранцы, тем временем, скинули свою рюкзаки в одно место, следуя приказу. Но только не Маус, он был просто никакой... Благо, есть Флиппи, который помог дотащить и его мешок до нужного места. Француз продолжал лежать не земле, не обращая внимания на отсутствие «подушки», все также пытаясь восстановиться ,однако, безуспешно. И снова, теплая рука на плече. Нужно двигаться.
Упершись в собственные колени, встав в нормальное положение, Ка-Бум улыбнулся другу, вытерев рукавом куртки кровь с подбородка. А ведь они были единственными, кто выделялся из всей компании стриженных кретинов.
— Ти ф порядке? - произнес Маус все с тем же акцентом, что так ему свойственен за те несколько американских фраз, что он успел произнести за короткое время. Главное было то, что сама фраза была понятной, хоть и забавна в исполнении француза. Лучезарная улыбка. Мыш готов продолжить, ибо бросить Флиппи среди тупых безлицых уродов не мог никаким путем. Завтра, по ходу, будет болеть спина, как бонус ко всему вышепреобретенному.

* Хреново... Я щас сдохну...

Отредактировано Mouse Ka-Boom (2011-02-11 08:13:46)

+1

17

Дышать. Почему же легкие отказываются функционировать и питать организм кислородом, этим жизненно необходимым газом? Неужели углеокись въелась в альвеолы так глубоко, что теперь разрывает изнутри орган дыхания, который так несчадно пытается поглотить воздух? А сердце уже заходится в тахикардии, нервно ударяется в агонии о стенки грудной полости, о ребра, создавая резонанс в костях, распространяясь адской болью по всему телу, разя мозг и разум. Кажется, скоро наступит шок и полный коллапс, снизится давление до нуля, прекратив тело в ледяную, умирающую оболочку. Как же Флиппи сейчас ненавидит себя за то, что не способен перенести бег какого-то марш броска. А ведь вечно болезненный, он освобождался с физкультуры, и потому просиживал время на крыше, разговаривая со своим воображаемым другом, которого выдумал еще в те времена, когда его сделали изгоем, отщепенцем общества. Воображаемый друг, что спасал от одиночества и носил такое же имя как и ты, верил тебе, полагался на тебя, поддерживал и никогда не уходил от разговора. Но именно из-за него, в школе, он так и не смог ни с кем нормально общаться, ибо был полностью погружен в себя, не видел и не замечал окружающих, едва не запираясь в выдуманном мирке со своим лучшим другом, который был его точной копией. Вот кого надо ненавидеть за свои неудачи и оплошности, нелюдимость и отрешенность от мира. Во всем виноват только этот его друг, что был неотъемлемой его частью. Такой дорогой и ныне медленно ненавистной, половиной его сущности. Никто не понимал его лучшем чем это Флиппи, с добродушной улыбкой, и что сопереживал тоже самое, что и мишка во время гибели родителей. Но почему-то в этот момент он отказался от своего выдуманного приятеля и запер поглубже в сознании, поняв:теперь надо идти на контакт с людьми, иначе он просто не выживет. В итоге армия и та же задница, то и ранее. Но позывные от друга не поступали, видимо тот сидит и ждет, когда его позовут, как верную собачку. А теперь его будут ненавидеть и точно не выпустят, какая ирония, не так ли? Интересно, с этого начинается шизофрения и раздвоение личности? Наверное, но додумать мысль не позволили.
За рукав тянула чья-то рука. Ну конечно, никто иной, как сам Маус, настоящий, реальный друг и товарищ. А ведь не бывает идеальных друзей, поэтому это еще один повод ненавидеть воображаемого друга. Смотря сверху вниз на этого парня, что сочувствовал своему новому другу. Сердце, что заходилось в страшной аритмии, сжалось от конфуза и осознания собственной бесполезности. Тяжело дыша, он все же остановился и, делая передышку, слушал ржачь соратников по казарме, был готов повеситься от такой несправедливости. Откуда в этом мыше столько энергии, или это просто многолетняя закалка, о которой даже и помыслить не мог мишка, страдающий ныне отдышкой, что не желала проходить. А время то утекает, как вода сквозь пальцы, оставляя все меньше надежды на то, что эти двое вовремя доберутся до лагеря. Жалость, сострадание, призрение к самому себе захлестнула парня с зелеными волосами, чей ранец с кирпичами был лихо снят ловкими ручонками Мауса. Чо бля? Он совсем нахуй ебанулся и решил донести ношу за двоих. Очередной всплеск ржача со стороны пробегающих. Как же надоело быть козлом отпущения в мире этом. Почему он не был таким же упрямым и сильным, как этот щуплый мышонок? А ведь он медведь, а получается, что он хлипкий и слабый, словно половая тряпка, которой только и можно унитазы мыть. Наверное, правильно, что его верно шпыняют и унижают, ведь он ни на что не способен. Хотя он не ноет по своей судьбине и терпит все издевательства со стороны сослуживцев, старших и командира. Терпит и проклинает каждого, и себя, и выдуманного друга, благодаря которому одиночество не убило окончательно как личность Флипа. Кажется, все прошло, но то что сделал друг мишки, заставило его глаза округлиться от увиденного. Этот коротышка, иначе его просто назвать нельзя, взвалил на себя и его кирпичи, и подкосившись, склонился к земле. Ну почему он не может ничем помочь, или хотя бы воспротивится, забрать свою ношу и сдохнуть где-то перед главными воротами лагеря.
-Не надо, Маус,-но тот похоже не услышал своего друга и взяв за руку, потащил за собой Флиппи, чьи ноги более менее пришли в норму. Как же отвратительно наблюдать за самим собой, таким беспомощным, словно щенок, слепой и слабый, совершенно не приспособленный к трудностям и жестокостям этого мира. Боже, убей наконец-то этого бездаря и избавь мир от этой ошибки эволюции. Не теряя надежды, Флиппи свободной рукой попытался придержать жуткую ношу друга, и вроде как тот ускорился. Было тяжело, но они справятся. Слишком многое вынес юноша, чтобы потерять друга на самом начальном этапе их дружбы, которая потом станет… В каком-то смысле роком, кармой для обоих парней. И вот уже лагерь и они вбегая последними, в последние секунды, оказываются среди тех, кто уже вернулся с этого безумного кросса. Ты наверняка подумал, что на это ваше испытание кончится, но как это наивно, ведь этот ублюдок обязательно заставит делать что-то еще более тяжелое, или отвратительное. Теперь ты должен вытерпеть, обязан, ибо Маус совершенно вымотался, лежит на груде кирпичей, что так мило им пришлось тащить. Нет! Несчастный, как ему тяжко, а он просто сопливый хлюпик. Командир заставил всех оттащить эту страшную ношу, и потому проявив максимум выдержки, слушая в адрес мыша оскорбления, в одиночку, бросил эти жуткие мешки бесполезного мусора. Да как они смеют насмехаться над трудами француза, когда он приложил титанические старания. Им бы въебать по первое число, чтобы более не вякали и знали свое место, а именно, в самом низу - дерьме. Наконец-то им позволили пять минут передохнуть, и Ка-Бум отдыхая, дожидаясь очередного задания, а именно работы с взрывчаткой, гранатами, и как выразились, с «петардами». Флиппи был подавлен собственной беспомощностью, и потому он углубился в свой мирок, который запустел и покрылся паутиной. Взгляд затуманился, дыхание стало более глубоким, когда он прислонился к фонарному столбу, как раз неподалеку от мышонка, только на него мишка не смотрел. Он был уже глубоко… Далеко… В темноте…
Он шествовал по коридору, что вел в его мир, который он отстроил из фантазий и лучезарных мечтаний, но теперь все заросло паутинкой затхлости и начало тлеть, превращаясь в прах. Реальность уничтожала этот рай в собственной голове Флиппи. Он так долго обитал здесь, что отсутствие слишком сильно сказалось на этой обители счастья, пусть и вымышленного. Вот дверь. Под ней щель, откуда идет скудный серовато-синий свет, мерцает, словно старая лампа вот-вот потухнет. Легкий толчок и мишка оказался внутри, осматривая невероятно большое пространство, чье солнце стало похоже на синий шар угасающей звезды. Какая странная ностальгия нахлынула на юношу. Бредя вдоль пустот и тишины, он заметил у дерева сидящую, знакомую фигуру. Колени прижаты к груди, а голова с зелеными волосами уткнулась в собственные ноги. Старый приятель, друг, товарищ и единственная отрада тех времен отшельничества. И вот Флип стоит напротив него, смотря сверху вниз, во взгляде читается призрение и какая-то непонятная жалость.
-Ты… Что ты здесь делаешь?-пролепетал голос, который нельзя описать, только сказать, что он бесцветный, как и этот тусклый мир. Флиппи, друг Флиппи. Да, они были неразлучны и всегда вместе, но мишка, медлил с ответом на конкретный вопрос. Больно было понимать, что создавая этот мир, он отрешился от реальности, а теперь не может совладать с ненавистью к самому себе. Но вина…Вина теперь будет повешена на этого вымышленного друга, что стал частью Флиппи. Да, нужно же кого-то ненавидеть, чтобы суметь добиться каких-то результатов. Изгнать второго себя нельзя, но спрятать в глубинах сознания – можно.
-Пришел сказать, что ты мне больше не нужен,- категорично и жестоко, но Флиппи более мягкого способа объяснить свое посещение этого места, просто не мог.
-А… Вот значит как,-протянул юноша, что поднял глаза на своего создателя, чье существо он обожал. Глаза были мутные, словно акварель развели водой, под зелеными зенками наблюдались синяки, какие не у каждого появятся от бессонных ночей. Скулы впали, не оставив от щек и напоминания. Просто живой скелет, оболочка, которую не питали своим присутствием слишком давно,- И что ты предпримешь, Флиппи. Хотя, я все равно не обижусь. Я буду дружить с твоим новым другом так же как и с тобой... Можешь меня ненавидеть, презирать, но я останусь твоим другом, единственным. Я всегда пойму и буду ждать, ты это знаешь, - на губах появилась странная улыбка, но «друг» был искренним, как и его создатель. Они всегда понимали друг друга с полувзгляда.
-Хорошо… Спасибо и прощай, ибо я более не вернусь сюда,-развернувшись на пятках, парень покинул это место как раз вовремя, перерыв закончился, а он как стоял и смотрел в одну точку, так и продолжал, пока взгляд не стал ясным, чистым, открытым. Разговор был окончен, «проблема»-запечатана и закрыта в темнице разума, откуда не доносилось ни единого звука. Тишина, более там никто не обитает, кроме молчаливого, истощенного Флиппи номер два, который яро верил, что придет день и они вновь встретятся, поговорят…Все станет как прежде. Хотя кто знает.
Старшина орал опять, словно недорезанный и слова были обращены в сторону Мишки. Более того скажу, этот гандон в берете и ебальником свиньи был близко к юноше и кричал едва ли не на ухо. Медведь от неожиданности отскочил в сторону, с ошалевшими глазами встал перед лежащим Маусом, словно инстинкт подсказывал: «Чел, мышонка точно будут пиздить…в лучшем случае».
-Сосунок, хуле ты стоишь как вкопанный, да пырешься на меня, как баран на новые ворота. Я же сказал: пиздуй со своим приятелем-хомяком к вооооооооооооооон тем,-подбородком указав на место всеобщего столпотворения, старшина продолжил доходчиво объяснять, - Давайте, шевелите булками, девочки, пока я добрый.
«Иди на хуй, уебок сраный. Ты добрый будешь, когда в гробу гнить начнешь. Тогда да, пиздец какой добрый станешь»-поднимая с земли мышонка, мишка проводил легчайший груз до стола среди небольшого пласта бетона, словно помоста.
-Так, телочки, приступим к маленькой теории и большой, пизданутой практике,- довольно расплываясь в улыбке, командир сверкнул зенками в сторону желторотых духов,-Вот граната,-боров взял со стола боевую гранату и показал перед собой, пару раз подкинул, не отрывая взгляда рядовых,-Используется для простых целей: нахуй размазать врага, прекращая его в кашу дерьма. Заметьте, если подорвете кого-то из своих, убирать сами будете,-Флиппи непроизвольно сглотнул, ибо зная агрессию оных представителей казармы, на роль кучки взорванного дерьма подходит Маус и он, собственно. Не жизнь, а сказка писанная. Маус уже мог самостоятельно стоят, и похоже опять не вкуривал, о чем толкует это рожа. Хотя, зачем объяснять, когда все ясно как день Божий.
-Эта малышка,-продолжал с какой-то любовью в голосе старшина,-капризная и в руках, что растут из жопы, способна стать причиной пичальке для вас, молокососы. Радиус действия два метра, но если MК3А2 с начинкой, то  пиздец вам обеспечен конкретный,-оторвав чеку, отскочил предохранитель и граната полетела на 20 метров на полигон. Прошло четыре секунды и рвануло так не хило, вздымая с земли снопы пыли. Флиппи передернуло. Он же не метнет эту дрянь далеко и подорвется сам, и придурков рядом. Сразу вспоминались камикадзе, к которым юноша себя никоим образом не причислял, считая себя крайне жизнелюбивым и вообще пацифистом, чтобы убивать кучу народа, за счет собственной смерти.
«Ох, как же мне фортит»-посмотрев на мыша, Флиппи вздохнул. Этот паренек кажется радовался, что есть возможность повзрывать. Все в то время разобрали из ящика гранаты и стали метать. Флиппи тоже запустил руку в этот контейнер и понял, что лучше бы он этого не делал и вовсе свалил по-тихому. Но надзирание командира этого безумства не собирался давать кому-то такой поблажки, и чтобы не подставлять Мауса, парень стал изучать внимательно вид гранаты. Увесистая, около полукило, длиной, ну около тринадцати сантиметров, диаметр около пяти. Отрывать чеку и избавляться от затворчика очень не хотелось, потому позабыв и о мышонке, командире и куче окружающих его уебков, постарался прекратить дрожь в коленях. Почему ему так страшно? Ну вообще-то логично, ибо подыхать не хотелось. И все же пересилив себя, парень рванул чеку, характерно щелкнув, а после отлетела железка. Ну все, теперь кинуть и размахнувшись, как только смог, юноша занес руку за голову, получив нелепую позу, бросил слишком рано снаряд на поле, где взрывались MК3А2 одна за другой. Мало того, что эта дрянь полетела не далеко, так еще и косо, упав прямо на крышу старшинского корпуса.
«Бля…»-последняя мысль, что предшествовала взрыву, куче осколков и отборному мату старшины. После был ужасный удар в бок и жесткая земля. Черт, это было больно, особенно учитывая повреждения юноши.
-Ебаный насрал, ты бля куда кидаешь, мудозвон пропиздонский?! Если ты жопорукий, падла, то не лапай MК3А2, тебе только сартиры намывать, хуйло ебаной...-и далее по списку, пока вокруг столпились всякие придурки и ржали. Надеюсь, мыш не полезет на рожон, хотя он не в том состоянии. Пинки прекратились, и кое-как сев, рядом уже оказался Ка-Бум, а Флиппи только сдавленно усмехнулся, бросая взгляд зеленых глаз на друга.
-Прошу, не дерись,- что-то новенькое, да только положив руку, из который вырвалась неудачно граната, на плечо, мишка сдавил его, не сильно, но явно умоляя, чтобы тот не совершал опрометчивых поступков. Поднявшись с земли, Флиппи был весь в пыли, из носа хлынула кровь, но это его меньше всего беспокоило. Пусть Маус тренируется, а он постоит, понаблюдает, если ему снова не въебут. Благо продлилась тренировка не долго, и за это время юноша лишь пару раз получил подзатыльник с угрозой починки красоты, что он сотворил с крышей старшинской обители. Опять «Стройся», снова «Ровняйся», триждыпроклятое «Смирно», разбор полетов и смешки в сторону медведя. В остальном же все прошло предельно спокойно.
-Ты, бля, учись у своей дружка-упыря француза,-фыркнул недовольно старшина, указывая на Мауса, смотря в глаза пыльного, заляпанного засохшей кровью, Флиппи,-Не будь этот молокосос таким еблом сраным, получился бы пиздатый подрывник, но сука, не дано ему, не дано…Так а теперь телочки, переходим к самому интересному, работать сейчас будем ручками.
Они направлялись всем строем, но рассредоточившись к месту, где их будут учить рукопашному бою, и сражению на холодном оружии. Маус так и сверлил взглядом зеленоглазого, на что тот посмотрел сверху вниз, улыбаясь, говоря предельно тихо, но различимо для мышонка:
-Я в порядке, не беспокойся,-они на месте…Начинается нечто интересное.

лол|трололо

не убий Шкипера,Ковальски xD

Отредактировано Flippy (2011-02-15 23:47:21)

+1

18

Неровный пульс стучал по венам, эхом отдаваясь в напряженных висках. Отвратительно слащавое чувство проникало сквозь раскрытые поры, протекая по жилам и полу-разорванным тканям прямо в сердце, заставляя тебя дышать все глубже и глубже, что в данном случае не совсем приемлемо, расширяя сосуды еще больше, что приведет за собой приступы крови из носа в большей степени. Однако, такие вот моменты нередко открывают глаза на саму действительность, ведь Маус никогда бы не предположил то, что сам по себе является настолько слабым и неподготовленным к чрезвычайным ситуациям, как эта. По своей физической форме паренек был весьма жилист и худосочен, можно даже сказать, сам его внешний вид истощал болезненность и слабость, но он никогда не позволял себе проявить оное чувство, защищая собственную честь тем, что он боролся. А вообще, его жизнь всегда напоминала своеобразную борьбу: после рождения была велика вероятность смерти вследствие ослабленного иммунитета, однако, мышонок выжил наперекор судьбе; в детстве его всегда обижали, пытались поколотить, а иногда даже прикончить каким-нибудь сраным камнем, тем не менее, и тут Ка-Бум выскальзывал из холодных рук смерти. Сейчас же француз перестал что-либо делать, дабы продолжить свое бессмысленное существование. Он начал голодать, игнорировать командира, перестал верить в собственные силы, но ест одно «но»... Пару дней назад в его жизнь ворвалась некая личность, что изменила его мировоззрение в течение некоторого времени, а именно, в продолжительность каких-то полтора часов. Флиппи. В нем определенно что-то есть, что-то, что притягивает людей. Очень странно, что он ни с кем не общается, а наоборот, считается изгоем, ровно как и сам Маус. Когда легкие перестали требовать для себя огромное количество воздуха, молодой человек ненароком взглянул на товарища, что стоял неподалеку, прислонившись спиной к столбу. В его внешнем виде что-то изменилось, грудная клетка мишки вздымалась выше и глубже, а выражение лица, казалось бы, еще сильнее побледнело. Что с ним такое? Приподнявшись на локте, внимательно изучая каждую черту прапора издалека, француз широко раскрыл глаза, едва ли не сравнимый с лемуром.
«Что за каналья? Флиппи, ты начинаешь меня пугать. Что с тобой, черт дери, творится?» Мысли и озабоченность чужими проблемами витали в голове со столь сильной скоростью, что те просто не могли остановиться, вместо чего просто ударялись о стенки черепной коробки, отскакивая от оных подобно резиновому мячику. Наверняка вы подумаете, что тут, собственно, не за что беспокоиться: ну задумался парнишка, ну что тут такого? Ан-нет, вы просто невнимательно на это смотрите, друзья мои. Нельзя задуматься до такой степени, что твои глаза начинают столь явственно мутнеть, а лицо смотрится подобным полотну. Перевернувшись на спину, прикрыв глаза, мышонок решил растянуть для себя энное количество минут, дабы привести себя в нормальное состояние. Голова невольно закружилась вследствие столь быстрой смены позы, а кровь текла обратно в носоглотку, оставляя за собой солоноватый привкус крови. Отвратительное чувство. Тут явно нужна перекись, но ради сего придется идти к англоязычной медсестре. Да, и как отпроситься у генерала? Что ж, дерьмо случается. Не обратив внимание на то, что об Мауса кто-то споткнулся и упал, тот остался лежать все в том же положении, даже не боясь очередного удара под ребра. Интересно, что сейчас творится у него под одеждой? Отвратительная мысль, нужно ее выкинуть из головы, чтобы не маячила, хотя, мыш бы не удивился, если бы из него выпала печень, в случае, если тот поднимет футболку, решив так, ненароком взглянуть на костлявое подобие живота. Вдох. Еще вдох. В течение полминуты, молодой человек провалился в сон, что более походил на дремоту. Не совсем понятно, от усталости ли это, или от полученных увечий, тем не менее, Маус сразу же очнулся, как только услышал громкий вопль командира. Приподняв спину с земли, учащенно дыша, француз увидел около себя Флиппи, что подскочил энные секунды назад. Эх, не видать им покоя ближайшие месяцы службы... В очередной раз поднятый при помощи медвежонка, мыш невольно покосился, придерживаясь за плечо друга. В действительности, тот не мог нормально ходить следующие минуты, а Флип, явно это почувствовав, благородно взял мыша под руку, решив провести к назначенному месту. Идти пришлось недолго, однако, оказавшись на нужном месте, ребята остановились. Командир что-то говорил, тем временем отвратительно скалясь, и Маус, завидев в его руках гранату, отцепился от мишки, устремив взгляд на железку. Он и без того знал о предназначении оной, кроме того, француз чуть ли не все вычитал про взрывчатку, ибо оные виды оружия привлекали его натуру во всех смыслах. Сам факт того, что на данный момент они будут обучаться искусству подрывничества радовал Мауса посильнее сладчайшего шоколада какого-нибудь бедного ребенка, именно поэтому мыш наполнил каждую клетку своего тела энтузиазмом, впервые за все свое времяприбывание  в казарме чему-то нормально порадовавшись.
«Граната, значит? Что ж, мне выдался шанс взорвать все тут к чертовой матери. Какая удача, мон шер!» Не сумев удержать хитрожопую ухмылку что расплылась по лицу, парень издал звук, похожий на коварный смешок. Но что это? Командир метнул гранату вперед да много метров, а через несколько секунд она взорвалась с неимоверно громким хлопком, подняв после себя большой столб пыли, и наверняка также оставив за собой крупный овраг. Ка-Бум за сим наблюдал невероятно восторженно, завороженный красотой и искусством взрыва. Ухмылка, тем временем, превратилась в самый настоящий оскал, полный азарта и желания. Обменявшись взглядом с Флиппи, француз понял, что тот не особо хочет заниматься подрывничеством, более того, лицо мишки приобрело некоторую нервозность. Взяв себе парочку экземпляров от предложенных гранат, что все разбирали из ящика, вторую Ка-Бум незаметно сунул себе в куртку, и, к счастью, никто не обратил на сие внимание.
«Так-так... Что тут у нас? Американская наступательная фугасная ручная граната MК3А2. Граната дистанционного действия, то есть, взрыв происходит через 4-6 секунд после освобождения прижимного рычага. Перед броском нужно прижать рычаг к корпусу гранаты, выдергивая предохранительное кольцо, после чего бросить гранату в цель... Детка, ты сорвал большой куш! Ведь если эта красавица взорвется прямо в руке, пизда твоим конечностям, органам и прочему. О, да, фарш тут обеспечен.» В следующий момент все новобранцы начали выполнять все по инструкции, выдергивая чеку и бросая взрывчатку на метры вперед. Характерные, ласкающие слух звуки взрывов. Разумеется, Маус также не отставал. Зубами выдернув рычажок, тот, как следует размахнувшись, кинул  MК3А2 метров на двадцать пять-тридцать вперед. О, боги, как же ему было хорошо! Янтарно-карие глаза стали чуть темнее, приняв более багровые оттенки, хотя сей факт можно было сравнить с падением солнечных лучей. Зрачки сильно сузились, а улыбка так и сияла, делая все ссадины на лице в сочетании с данным немного странным, или даже...безумным? Завидев столб дыма вдалеке, не успела граната и приземлиться, мыш засмеялся воистину сумасшедшим смехом.
- C'est chouette!  C'est epatant! C'est merveilleusement! Gosh, depuis longtemps je me sentais si libre! Uhhh...  - громкие возгласы и воистину возбуждающий порыв фантазий. Да, детка, это и есть удовольствие, что не дает даже безостановочный секс. Однако, взглянув на Флиппи, парнишка пришел в себя, также взглянув на полу-разрушенный барак главнокомандующего. Опаньки. Неужели виной всему медвежонок? Жди пизды... Тем временем, ударив прапора в бок, так, чтобы тот упал на землю, сий уебок начал орать на юношу. Остальные же мудаки столпились вокруг, словно по сценарию начавшие гоготать. Смерть. Кишки. Боль. Месть. Маус не мог и дальше позволить этому борову издеваться над его единственным другом, учитывая его нынешнее состояние, поэтому француз, закатав рукава, быстро направился в сторону избиения, дабы собственноручно скормить готовую гранату тому мудаку, что незаконно имеет честь называться командиром.
-Прошу, не дерись.  Что? Почему, Флиппи? Остановившись, как вкопанный, мыш тупо уставился на товарища, не в силах совершить какой-нибудь правильный поступок. Перевод оной фразы не было смысла объяснять на французском, ибо мышонок все понял самостоятельно. Главнокомандующий отошел, явно занятый другим желторотиком, а Прапор приподнялся самостоятельно, заставив француза почувствовать стыдливость. Вопросительно взглянув на мишку снизу вверх, будто ожидая следующих действий, юноша направился за толпой, ведя мишу в том же направлении за рукав. Черт дери, за что ему это? Медвежонок ни в чем не виноват, да, и его никак нельзя назвать малолетним преступником, что попал в казарму за собственные грехи, коим был сам Маус. Интересно, что боров приготовил для них на следующее блюдо?
- Итак, дамы. Настало время обучения ближнему бою. Война, суки, это вам не мамочка, поэтому там будут все средства хороши, если конечно вы не подохните раньше времени, или съебете по-тихому с поля боя. Винтовки и гранаты не всегда выручают, поэтому вам также нужно уметь вести ближний бой, когда кончатся патроны. Сейчас вам в руки будут даны крайне острые ножи, чье лезвие способно расхуячить сухожилие при неправильном обращении.   Опять этот мерзкий голос, совмещенный с походкой из стороны в сторону с убранными за спину руками, будто экзекутор. Маус слабо что-либо понимал, однако стоял с умным видом, внимательно следя за каждым движением мужика.
- Думаю, каждый из вас видел, что представляет из себя самый обыкновенный армейский нож, сосунки. Смесь титанового сплава и металлов в качестве ручки. Хотя, когда будете смотреть прямо в рожу смерти, перерезать горло врагу обыкновенной столовой ложкой также не будет проблемой. «Но зачем солдату нож, когда у него есть автомат?» - спросите вы. Ну во первых это красиво. Кроме того, нож не требует перезарядки, бесшумен, не огнеопасен, что позволяет его использовать на каком-нибудь пороховом складе; практически безотказен, невозможна осечка, или механический сбой ,применим с максимально короткой дистанции, или в тесном помещении по типу пещеры, да и вообще, необходим в полевом быту — веток нарезать, починить чего, ящик открыть... Короче, выблюдки, нож является неотъемлемой частью военного быта. Бровь у Ка-Бума резко поползла вверх, предав тому не то, чтобы заинтересованное выражение лица, сколько не понимающее. О чем вообще говорит этот старый мудозвон? Вопросительно взглянув на Флиппи, после переведя внимание на командира, тот и дальше начал слушать едва ли различимую английскую речь. Командир, тем временем, вытащил из чехла в ремне достаточно приличный в своих размерах блестящий и отполированный кинжал ,и, поцеловав его, будто бы этот кусок железяки спас ему жизнь, показал солдатам.
- Вот он, красавчик. Не раз выручал меня, ептэ. Сейчас, вас ждет метание ножей, заодно и проверим вашу ловкость, кретины. - в следующий момент некий доброволец донес небольшой ящик, скорее напоминающий коробку. Как и ожидалось, там желали подобия армейских ножей, отличаясь своей «тупостью» и ржавостью, что не было пригодным в бою, по крайней мере, с ними бы управились умелые руки... Взяв себе экземпляр вместе со всеми, Маус удивленно приподнял оный кусок железа на уровне глаз, брезгая проводить пальцем по лезвию, а то, не дай бог порежется об эту хуйню и заработает себе какую-нибудь заразу.
«И что делать с этой развалюхой, объясните мне. Никогда еще не пользовался этой штукой, надеюсь, не придется... Блять, а вдруг мне всыпят за то, что я что-то неправильно делаю? Ай, пох. Пусть Флиппи не трогают только...» Посмотрев на мишку, француз недовольно поежился, как бы показывая свое недовольство по поводу предстоящего задания, в сути которого он вообще не уверен.
- Значит так. Ваша задача проста. Метание ножей — это вам не шутки. Заметьте, вам даны старый модели, самые простенькие, и, пускай проржавевшие... Тем не менее, сучки, они очень острые и я не завидую тем, что порежется. Зараза в ране вам гарантирована, так что, держитесь и постарайтесь не поубивать друг друга. Сейчас каждому из вас будет открыта мишень, а вы, молокососы, должны будете попасть в цель. Конечно, я понимаю, что никто из вас и в деревяшку не попадет, поэтому я нашел другие плюсы. Мне будет смешно на вас смотреть, охохо. В следующий момент впереди, где-то на двадцать метров дальше сборища желторотиков, взору каждого была открыта небольшая стена, напоминающая собой деревянный забор; однако же, в нем было явно множество слоев, а на самом покрытии какие-то неровные красные круги, представляющие из себя мишень. Все пошли вперед. Ка-Бум явно сильно нервничал, а Прапор был невозмутим, что заставило мышонка удивиться, мол, что такое? Дыхание мышки было дрожащим и учащенным, ибо он чувствовал, что точно сделает что-то не так. Вот оно, поле боя.
— Объсняю в последний раз. Нож — это вам не бейсбольный мяч, засранцы. Его нельзя закидывать за плечо, а то еще в лопатку себе заебашите. Плавный отвод руки и резкий бросок — все, больше ничего от вас и не требуется. Явно на нервах, Маус подошел к Флиппи, и, дрожащим голосом произнес:
—Щьто нужно делат'? Очередной облом, никак иначе. Француза кто-то оттолкнул в сторону, заставив отделиться от Прапора на энное количество метров. Вот так вот, детка, перед тобой стоит твоя мишень, которую ты должен поразить. Поскольку мишка уже не сможет объяснить подрывнику о предстоящей миссии, нужно смотреть на других, выполняя те же действия. Однако, как действовать в моменты, когда ты даже не знаешь, как правильно держать нож? И да, как тут нормально прицелиться, когда твой мозг качается из стороны в сторону? Облизав пересохшие окровавленные губы, мыш с силой сжал нож, почувствовав, как ржавое лезвие впилось в ладонь. Резко выдохнув, юноша уронил железку на землю, взглянув на пострадавшую руку. Черт, а ведь в этой хуйне наверняка полно разных микробов, и не дай бог, чтобы они попали в кровь, после вызвав раздражение. Благо, Ка-Бум был не один такой, никто особого внимания не обратил на сий проступок, потому ему и не пришлось краснеть. В следующий момент все новобранцы начали кидать ножи по очереди, разумеется, как сказал командир. Флиппи попал точно в цель, несмотря на столь дальнее расстояние, а когда же очередь дошла до мышонка, тот, сглотнув, размахнулся и резким движением кинул ржавую железку вперед, закрыв глаза. Конечно, нельзя отрицать тот факт, что Маус желал попасть прямо в горло командиру, однако, он не докинул нож метров так на пять... Лицо парнишки покрыла алая краска, образовав тонкий розоватый слой на его щеках. Вот он, ебаный стыд. Все парни направились к месту цели, по-видимому, чтобы забрать ножи, и, если так посудить, кинуть в нужное место еще пару десятков раз, ибо если они обошлись всего одной гранатой, с сим все будет не так просто. Маус, конечно, последовал чужому примеру, почему и подобрал свой кинжал с земли, как оказалось, подбросив его на самое меньшее расстояние по сравнению с другими. Очередная попытка провалилась тем, что нож француза сбил летящий кинжал какого-то левого парня, вызвав очередной наплыв краски. Медвежонок же действовал уверенно, выражая радость как и лицом, так и словами. Немецкий? Черт, наверное глюки.
«Бля. Когда это закончится? Заебало. Только не метание. Только не сейчас.» Попытки прибавлялись с каждым разом, в конце концов доведя француза до его личного предела: ножик попал прямо в деревяшку, однако, даже не попав в нужную цель. Что ж, идет прогресс. Наверное, в будущем он таки освоит искусство ближнего боя, а пока что лучше Маусу сидеть где-нибудь в углу и тихо перебирать бомбочки... Кинув свой кинжал в коробку, как это и сделали остальные, парень подошел к Флиппи, не слыша того, что ныне орал командир. Тренировка закончилась. Время душа, бэйби.

* Это здорово! Это удивительно! Это чудесно! Черт возьми, я долго чувствовал себя таким свободным! Оууу ...

Отредактировано Mouse Ka-Boom (2011-02-21 17:00:15)

+1

19

И я устал искать правых,
Мне плевать кто кого трахал,
Мне плевать кто тогда начал -
Это ваши дела - ваша грязь...
Мне детали не интересны,
В голове и без них тесно,
Мне плевать, кто кого бросил,
Важно, кто кому врал...

Все бесполезно и жестоко, как и было, так и будет. Боль во всем теле и легкая агония не предвещающая после себя приятных вспоминаний, которые обычно бывают, после приятной встречи и беседы за чашкой кофе. Какой к черту кофе, дай бог, попить чай из общего чана, трижды процеженного и воняющего каким-то дерьмом. Вот она, правда жизни, когда ты полностью обезвожен, избит, так еще и душевно устал от такой несправедливость, как этот бред под названием армия. Кто подозревал, что такая ахуительная вещь, столь патриотичная и святая, превратит любого нормального человека во влачащее ничтожное существование оболочку? Риторический вопрос, ибо за забором, на чужом газоне, трава то по-любому зеленее. А хуле тогда возмущаться на судьбу свою, коль ты и так знаешь, хорошо там, где нас нет, верно? Вот-вот, потому поднимай свою задницу с земли и прекрати трепать нервы и без того расшатанные, Маусу. Он ведь переживает за Флиппи, а этот придурок не позволяет даже за себя заступиться? Ну а чо? Как он иначе может помочь мышу не лезть на рожон и не получать пиздюлей, которые, кстати, как считал медведь, получаются по его вине. Опять же, диагноз: лох, дурак и добряк, каких поискать на белом свете. В любом случае, обошлось все минимальной кровью, не считая окончательно отбитых нахуй легкие, из которых, за счет многочисленных небольших кровоизлияний, кровь хлынула по гортани прямо в рот. Ощущение такое, что сейчас легкие выплюнешь, вместе с остальными органами, но ты сука держись и вида не подавай, поскуда. Этот Мышонок слишком многого насмотрелся, чтобы еще и соизреть в твоем исполнении рвоту ольвеолами. Ох, он просто будет пищать от радости, как только кровь хлынет на землю, да? На это рассчитываешь? Хуй там был… Этот щуплый мальчишка скорее всего разъебет тому еблану морду, выгрезет глаза, оторвет все что плохо и хорошо торчит(хотя такого не наблюдалось в принципе), да заставит сожрать. Не, не пойдет, Флип против, потому сжав губы и зубы, он проглотил солоноватую жижу во рту, что уже успела перемешаться со слюной. Ни одна капля не вытекла из уголка рта, да только блевать этой неебенной сранью с металлическим, тошнотворным солоноватым послевкусием, хотелось еще больше, чем до этого. Но поздно пить боржоми, когда почки отвалились, поздно смотреть в рожи этих упырей, которые ржут как кони недорезанные. Плевать, плевать и все. Они мусор, который в принципе не достоин внимания. Пусть Флиппи и лох редкостный, но он все равно старался, как мог, даже будучи совершенно профаном в метании гранат. Профан, это мягко сказано, ибо он истинный нуб во взрывании этой железяки с чекой и железкой, которую надо сука прижимать, чтобы не разлететься на куски в самый неподходящий момент…
«Маус, а это видимо твое призвание, да? Не то что я… Наверное, в этом месте я не найду своего пристанища, да просто буду наблюдать за твоими успехами. Я буду только рад, если ты добьешься большего, нежели я. Всегда-всегда разделю твою радость, как и положено другу. Не все же нам горечь делить на пополам.»-усмехнувшись, юноша кое-как встал и был под белы рученьки доведен до места назначения. Держаться за Мауса он старался как можно меньше, не нависая над его хрупким телом, что и без того было жутко покалеченным. Нет, он выдержит и сможет стать сильнее, ради друга и ради себя. То что происходило далее, каким-то странным образом проносилось мимо головы юноши. Ему было философски похуй, что горлапанит этот мудак-свин (да командир был кабаном XD), потому с видом великого слушателя и мыслителя, он отрешился от мира, как обычно это делал в неприятные моменты, находился в вакууме, слушая тишину и собственный пульс в висках. Обычно в такие моменты он говорил сам с собой, вернее с воображаемым другом, что был его точной копией, но при этом куда слабее. Надо же было быть хоть кого-то сильнее. И в этот раз Флиппи номер два молчал, слышалось лишь легкое всхлипывание над собственной судьбинушкой. Ну что поделать, этот парень отказался от того, кто спасал его от одиночества и сумасшествия. Возможно, это отрешение от выдуманного друга привет к более серьезным последствиям, нежели думал на тот момент медвежонок? Кто знает, кто знает? Пока это лишь вопрос времени и терпения этого забитого щуплого мальчика, запертого за семью замками подсознания юноши с зелеными волосами. Выбор сделан. Все вабанк, ничего не оставив для отыгрыша, парень сделал ставку на своего друга Мауса, что был реален и очень интересен, непознан, как огромная вселенная, которую только и остается шерстить до потери пульса. И все же было бы интересно изучить досконально Ка-Бума, но об этом потом, потому что триада ебанутого на всю голову командира,была завершена, и Флиппи выползая из размышлений, посмотрел на Мауса, который коряво, но спросил, чо делать? Чо-чо, метать, но объяснить так толком и не дали. Отставили подальше друг от друга. Посмотрев на ящик с ржавыми развалюхами, нежели ножами, парень, довольно брезгливо выловил что-то отдаленно напоминающий кинжал, посмотрел на первый бросок командира, досконально запоминая каждое движение. Что-то заурчало в недрах души, говоря, что Детка, ты это можешь, ты это умеешь. Неужели генетическая память стала работать, заставляя вспоминать, как доныне предки Флиппи по отцовской и материнской стороне сражались на войнах. Выдохнув прилично, юноша прикрыл глаза представляя, как он метнет нож прямо в центр круга, в котором торчит голова свина-командира. Распахнув широко глаза, зеленые, ясные, как чистейший изумруд, Флиппи сделал замаха, аккурат как командир, исполняя с точностью, как он делал, да так изящно и легко, словно он метает не первый раз, эдак сотый, если не тысячный. Потом резкий выброс вперед, два оборота вокруг себя, и нож угодил точно в центр, словно его тянула туда сила притяжения. Улыбка появилась на губах парня, но в момент испарилась, ибо в голове заликовал голос второго, лишнего свидетеля этого торжества.
-Ты глянь, ты только глянь! Шикарно же получилось, словно ты всю жизнь нож в руках держал.-хлопая в ладоши, на запястьях которых гремели увесистые кандалы. Глаза зеленого цвета нездорово горели азартом, что насторожило юношу внутренне. Не подавая голоса на всплески своего «друга», подошел к мишени, вырвал глубоко засевший нож, удивился, тому с какой силой он вломил в стенку бревенчатую. Пожав сам себе плечами, даже не обратил внимание, как у мыши были явные затруднения. Паренек даже толком докинуть не мог кинжал до стены, не то что угодить прямиком в цель. Вот почему, спрашивается? Метает гранаты на тридцатник метров, а тут металлической пластинкой не может поразить цель. Нелогично, определенно, но будучи погруженный в великие размышления о прекрасном и необычном ощущении всевластия, которое по накатной, словно снежный ком, собиралось. Проблема была в другом. Это был первый раз ощущения собственного достоинства. Он был лучшим из новобранцев, который смог поразить цель с первого раза, без промаха. Удача? Неа, тут чо-то другое, но понять что, мы вряд ли сможем, если конечно, не углубимся немного в родословную этого придурка, который вновь и вновь поражал цель и его ликованию не было предела. Странные фразы стали литься из его уст, раскрывая весь его потенциал немецкого языка:
-Gott, wie alles einfach ist! Nur Atem, werfen und schlagen Ziel! Lassen rostige Klinge, aber es ist immer in der Hand fliegt zum Zentrum. Mein Gott, mein Gott, mein Gott!*- с каждым разом он разил цель все быстрее и мощнее. В конечном счете его нож сломался, когда вошел на половину лезвия в бревно толщиной около тридцати сантиметров. Так на чем мы? Ах-да, откуда мальчик наш знает немецкий, на притом так лихо и бегло? Да все просто. Мамочка была переселенкой из Русской земли. Перевезли ее в Германию, когда ей было так мало лет, что она и не помнит, где родилась. Поэтому она считала, что немка до мозга костей, да никто не смел перечить ей. Но все же она переехала в Америку, где повстречала своего суженного ряженого гризли. Как ни странно, норовом он был добр, не считая моментов, когда кто-то наезжал на него+приставали к матушке. Ростили они сынка отличненько, просто пай-мальчик, умничка- благоразумничка, да только совершенно к жизни неадаптированный и слабый, хотя знающий многие науки на уровне университетов, и владел двумя языками в совершенстве, как вы уже поняли, английский и немецкий. На последнем говорил он крайне редко ,если конечно не испытывал какие-то бурные эмоции. На данный момент, таковые и преследовали юношу, пока тренировку в метании не прекратили, и не пришлось сдавать ржавые игрушки, которыми, как говорится, ой-йой-йой, как можно покромсать(аха, Флиппи даже печеньем умеет, чо говорить о ржавом барахле?)Но все же выкинув эту ненужную железяку, юноша наконец-то удостоил вниманием своего друга и то что он заметил не вызвало в нем приятных мыслей. Он был до сих пор красный от смущения, и это настораживало, определенно, но более было ужасным, это порезанная рука. Он, видимо, неудачно взялся за лезвие, в итоге получил приличную рану, которая могла потом привести к трагедии, а именно заражению крови. Метнувшись к приятелю, Флиппи схватил того за руку, с глазами полными ужаса, он посмотрел на ладонь и стал ее осматривать, приговаривая, почему-то до сих пор на немецком… Видимо ненароком:
-Gott, Maus, wie man so geschafft, seine Hand zu verletzen? Sie müssen sie sofort waschen. Obwohl es nicht so schlecht. Aber plötzlich war Tetanus rostigen Müll? Verdammt, must-have, damit umzugehen, nur nicht die Tatsache, dass wir bald zu der Spüle bekommen würde ...**-причитания продолжались до тех пор, пока командир не стал орать пуще прежнего.
-Так молокососы, могу вас поздравить, на сегодня ваше испытание окончено. Пиздуйте в душ. Учтите, более вам удовольствия нежиться по полчаса не будет. Максимум десять минут, при чем всем. Плюшня,- все к нему так, чо поделать, пока он действительно смахивает на плюшевого медвежонка, но его звездный час просто еще не пришел, - могу тя поздравить, ты переплюнул свою французскую шлюшку. Но…Теперь хуй тебе, а не я последним в душ пойду. Так что бери своего приятеля под мышку, да неси его мыться… И пропиздона ему вставь за столь отвратное обращение с ножом,- на этом вся эта рота солдат, вернее мудофилов поебашила смывать дерьмо накопленное за последние несколько часов. А ведь уже время близится к вечеру. Хуя себе они набегали, накидали, наметали.
-Пошли, пошли,Маус,- наконец-то он стал говорить на английском, столь же резво, как и прежде. Казалось у него там выключатель, что самопроизвольно меняет свое место положение с выкл на вкл. Идти было не долго, а общая душевая, а вернее раздевалка перед ней уже воняла потом и грязными носками. Ну чо, пиздец, терпим это зловоние и пиздуем мыться. Но Флиппи подлетев, волоча за собой так же херово, как и он сам, чувствующего себя мышонка к раковине, и стал истерично мыть ему ладонь, заодно намыливая, бормоча что-то невразумительное о стафилококках, стрептококках, клебсиелах, и других бактериях и вирусах, что были способны стать причиной гноя и сепсиса. Короче, предупреждая такой неприятный исход, Флиппи крепко держал вырывающегося Мауса. Нет уж, хрен, пусть щиплет и больно, ничего переживет. Это не отбитые легкие и печень, почти переломанные ребра и сотрясение мозга. Закончив с процедурой искренней заботы, Флиппи улыбнулся пареньку, что на голову был ниже его самого, возвращая чистую руку, в которой завестись не могла никакая зараза. Перевязать бы, да ладно, сейчас все таки душ, переживет как-нибудь. Похлопав слегка парня по плечу, Флиппи подошел к вешалке, да стал снимать с себя одежду. Несмотря на то что та жутко неприятно касалась тела, медведь, сцепив зубы, едва не прикусил язык, который еще ощущал вкус собственной крови, стал стаскивать с себя футболку. А когда он окончательно разделся, поплелся в душ. Тело его как-то тяжеловато плыло в сторону завесы пара, но наверняка, Маус заметил, что ужасные синяки и ссадины красовались на спину, ногах и даже ягодицах. Хорошо его поколошматили за эти деньки. Некоторые гематомы уже стали заживать, становясь из бордовых, как свежие, а более синеватого оттенка, украшали спину разными оттенками. Да все было бы ничего, коль не желтые пятна от синяков, которые почти рассосались. Они отчетливо говорили, что побои в сторону Флиппи были уже неоднократными, за время его пребывания в армии. Отойдя подальше от толпы ржущих дебилов, что рьяно обсуждали первый день учений, так сказать подготовки к войне. Некоторые просто озирались, словно боялись узнать их злокачественные, как опухоли, мысли, что разъедали им мозги. Медведь встал под струю горячей воды, поняв, как ему плохо. Водя расслабила тело, и ему пришлось подпереть стену рукой, чтобы спокойно понежится под душем,который казался манной небесной. Все было бы хорошо, если бы этот триждыпроебанный голос:
- Флиппииии! Ты представь, как нам будет легко убить этих идиотов, которые над тобой измывались…Нет, над нами. Ты же понимаешь, они заслуживают отмщения. Я знаю… Я чувствую, как ты грезишь о мщении. Мне приходится вместо твоего позитивного отношения ко мне, кормиться всеми твоими негативами. А все началось с твоей ненависти ко мне. Но нет, я не виню тебя… Для меня ты все равно единственный лучший друг. Ты знай, я всегда приду на выручку, ты только…-не успев договорить, Флиппи резко отрезал ему все возможные способы говорить, нацепив кляп.
-Более, я не желаю слышать и видеть тебя… Если ты издашь хоть звук, я засуну тебя в камеру пыток со звукоизолирующей стеной и тогда, ты никогда не прекратишь мучится, а я даже не услышу твоих молитвы, и просьб.-шум воды глушил шептания парня.
Опять этот мутный взгляд и полная отрешенность, которая второй раз за этот день посетила зеницы юноши. Некогда ясные и зеленые, они стали цвета темной хвои, скрывая всякий блеск в своей тени. Никогда ему не было так отвратительно противно от того, что он взяв впервые орудие убийства, умудрился им профессионально воспользоваться.
«Да пошли все к черту! Я не стану никого убивать! Это исключительно для самообороны»- и очередная порция отчаяния и боли ушла туда, в тишину темного уголка подсознания питая растущее безумство.
-Эй, Плюшная, твой приятель такой тормоз, что пиздец. Мы пойдем приведем его сюда, ага,- и снова злорадство и смех.
-Нет,- кинувшись в сторону к парням, из-за не сфокусированного взгляда после «транса», неудачно поскользнулся на лужице. Полет получился шикарным, потому что после замечательного приземления последовало долгая поездка на пузе до стены. Глухой удар и боль во всем теле. Нет, это не инерция, его трое, очень синхронно отправили в полет к стене, доставляя массу удовольствия от своеобразных водяных американских горках. Ох, сжечь бы ритуально такие, как эти уебки, аттракционы. И не больно, и мир чище бы стал… - Только троньте Мауса…-черт, да он даже угрозы говорить не умеет. Какая жалость, чтож, опять получать пизды от этих мудозвонов. Надежда на то, что Маус убежит отсюда, да не подумает вернуться, пока им не наскучит Флиппи…хотя, еще не ясно, что будет далее… Время покажет, да и Маус пока что не глух, дабы не разобрать знакомый вскрик медведя…

*Боже, как все просто! Просто выдох, бросок и цель поражена! Пусть и ржавое лезвие, но оно ложась в руку летит в центр. Боже-Боже-Боже!
**Боже, Маус, как ты так сумел по поранить руку? Тебе надо срочно ее промыть. Хотя не так уж все и плохо. Но вдруг в этой ржавой хуйне был столбняк? Черт, надо-надо ее обработать, только не факт, что мы скоро к умывальнику попадем...

+1

20

Каково себя чувствовать неудачником? Да так, хреново. Да, и к тому же весьма выбешивает факт того, что ты даже не можешь справиться с порученным тебе заданием, каким бы банальным оно не казалось. Вдобавок, кто-то еще ржот со стороны, заставляя твою кровь приливать к побелевшим щекам, что на самом деле не должны иметь таковой цвет, а причина у данного всего лишь одна — твои жопорастущие руки и отсутствие интеллекта, дабы совершить начатое и снять ношу позора с хрупких плеч. Однако, одно тут радует точно: Флиппи отнесся к этой миссии далеко не так, как француз, а если говорить простыми словами, то у него все получилось, более того, он вышел сухим из воды, предаваясь некоему азарту, что заинтересовал Мауса своей восторженностью. Только подумать, они сделали друг друга! Если француз показал некоторые умения в метании гранаты, то мишка отличился своим талантом в обращении с холодным оружием. Правда, мыш уже не хотел иметь дело с оными приспособлениями, ибо его ладонь болела весьма и весьма не хило, пречиняя неприятные ощущения. Что ж, можно и привыкнуть, заживет — и оглянуться не успеешь. Однако, эта чертова рука начинала сильно щипать, почему мышонку пришлось взять нож в другую руку, левую, а вот продолжать свою тренировку ему уже очень не хотелось, что он бы и сделал, если бы она не закончилась. Только-только кинув проклятую железку обратно в ящик, молодой человек не успел опомниться, как Прапор подлетел к нему, рассматривая руку. Все бы ничего, если бы не немецкий лексикон медвежонка, который Ка-Бум понимал. Да-да, это в действительности был немецкий, причем Маус различал каждое слово, учитывая, что сий язык он понимает на уровне десятого-одиннадцатого класса. Широко раскрытые глаза были устремлены в сторону товарища, впервые за всю историю их общения показывая то, что мыш хорошо понимает то, о чем он говорит. Рот приоткрылся в немом удивлении, в попытке ответить обычное «аллест ист ин ордун», однако, голосовые связки как всегда онемели вследствие шокового состояния, не давая Ка-Буму продемонстрировать понимание немецкого лексикона Флиппи, что в точности знал сий язык гораздо лучше француза. А вообще, откуда обычной уличной мыши знать иностранные языки? Все просто. Иногда открывал учебник по немецкому, а иногда просто смотрел немецкое порно, не без этого, уж извините.
«Стоп! Почему ты не говорил мне, что знаешь немецкий?! Черт, все бы было гораздо проще там, в карцере! Мы могли бы содействовать друг другу... Вот дерьмо...» Немного расстроившись в лице, грустно глядя на мишку, француз был успешно перетащен в душевое здание, даже не противившись оной степени насилия, ибо сам мыш навряд ли бы дошел туда самостоятельно, потому что перед глазами начинало все плыть, а ноги превращались в сплошную вату. Отвратительный запах мокрого кафеля, тухлых носков и чего-то постороннего бил в нос похлеще всякого боксера, заставляя слезиться глаза, хотя, Ка-Бум наверняка был единственным со столь тонким обонянием во всей роте, если не в казарме. Рука начинала щипать больше обычного, раздражая мышонка. Проморгавшись, молодой человек взглянул к пульсирующему от боли месту и понял, что Флиппи пытается обмыть его рану, что-то бормоча себе под нос. Внутри, прямо в плоти сильно щипало, да, и сам мишка решил воспользоваться мылом, дабы в какой-то мере усугубить болезненную ситуацию... Крепко сжав зубы, молодой человек заметно задрожал, учащенно, но прерывисто дыша. Как бы то ни было, он даже не пытался вырваться из рук своего приятеля, устремив мутные янтарные глаза в раковину, чья и без того ржавая вода окрасилась в алый цвет. А вообще, забавная картина: еле живые медведь и мышь, первый из которых пытается перевязать лапку второму. А не наоборот ли должно быть? Как ни странно, конец у этой сказки обещает быть не то интересным, не то катастрофическим. О, нет. Боль становилась все сильнее, почему мыш уже не мог терпеть, в попытке вырваться из мертвой хватки Прапора, однако, все старания были бесполезны, а правая ладонь мышонка стала еще более интенсивно обмываемой. В такие моменты ты начинаешь себя чувствовать маленьким ребенком, поранившим себе коленку, а родная мать, тем временем, насильно тебя удерживает на скамейке, дабы намазать ранку йодом. Но блять, в мясо вспоротая рука это тебе не безобидная ссадина на ноге, тем не менее, как только мишка перестал мучить ь руку француза, мыш по привычке одернул ее, прижав к груди, как бы показывая, что ему действительно больно.
- Dank... - сказал Маус по-немецки, пускай и очень тихим, едва ли различимым  тоном, улыбнувшись в ответ медвежонку. Ну и похуй, главное, что все в порядке, и на сегодня эти хреновы тренировки закончились. Прислонившись спиной к стенке, пытаясь восстановить координацию, молодой человек провел взглядом мишку, что, раздевшись, направился под напор воды. Его тело было настолько сильно побито, что французу стало невероятно стыдно за то, что он его втянул в сию ситуацию. Куча синяков, кровавых отеков и даже некоторое количество запекшейся крови. Разум мышонка разом переключился на тело друга, иными словами, он забил на всю боль, что творилась внутри него. Пускай имеются трещины в костях, пускай перебиты внутренности, сотрясение мозга и еще парочка сюрпризов, что успешно украшают его тело, однако, Ка-Бум всем своим естеством желал отблагодарить Флиппи за его помощь, поддержку, которую ему мало кто оказывал за столь короткий срок всей жизни. Быть может, удастся как-то вызволить зеленоволосого из казармы? Но как? Сломать ему обе ноги? Ну уж нет, этот вариант определенно отпадает. Быть может, есть другие варианты?
Взглянув мутными зенками на свою пострадавшую руку, юноша повернулся спиной к товарищам ,что уже вошли под душ, показывая на "причиндалы" друг друга пальцами, при этом хохоча и сравнивая, «у кого больше». Это, блять, уже давно потерянные люди, сколько из мозг не еби — все равно останутся мудаками. Тяжело вздохнув, Маус снял с себя куртку, аккуратно повесив ее на перекладину, а затем и пропитавшуюся кровью и потом футболку, дабы чуток постоять под душем, как делали остальные. В конце концов, он — чистоплотная полевая мышь, а не какая-нибудь помойная крыса. Как же все-таки хорошо, что там не было зеркала, ведьподрывник еще не видел того ужаса, что творился на его лице, а вот на теле... Ненароком взглянув на пресс, привлекающий боковое зрение яркими цветами, молодой человек, широко раскрыв глаза, издал звук, похожий на тихий испуганный стон. Нет-нет, просто непривычно соизревать на коже столь явные, ярко-фиолетового цвета кровавые подтеки, что в своем диаметре достигают пяти-десяти сантиметров. Вот черт. Подойдя к раковине, молодой человек очистил желудок, в надежде совершить сие как можно тише, чтобы Флиппи не начал беспокоиться и заниматься самобичеванием по этому поводу. Даже сквозь прикрытый рот, по бокам губ и подбородку текла эта мерзкая жидкость. Прокуренная желчь, смешанная с кусочками собственной плоти. Все, решено - больше он курить не будет. Сам привкус во рту был настолько отвратителен, что Ка-Бум не смог осилить сам себя, дабы заглотнуть обратно, да, и к тому же какой смысл, если ты стоишь перед раковиной, далеко не сверкающей своей белизной? Кашель. Да, легкие также были задеты во время избиения, однако, по большей мере виновата простуда вследствие ослабленного иммунитета и долгого нахождения в затхлом холодном подвале. Прикрыв кулаком пересохшие губы, француз в течение минуты пытался подавить оный процесс выблева легких, что со стороны смотрелось довольно-таки странно, ибо плечи Мауса заметно подрагивали. Пар от воды заполнил все здание, а, учитывая то, что в нем не было окон, стало очень жарко и душно, что, разумеется, также влияло на давление и сосуды. Черт, а ведь еще и нос начал кровоточить. Надоело. Интересно, сколько крови потерял мышонок за эти полторы сутки?  Один нос чего стоил. Неужто так трудно будет ежедневно? Ведь, насколько известно, в казарме не делают переливание крови, да, и у кого вообще взять столь редкую группу, как у француза?  Повиснув на раковине, Маус уронил голову прямо в чугун, включив прохладную воду.
В мыслях появилась светлая комната, где единственным интерьером была дешевая чугунная раковина, отслужившая свой срок службы лет так двадцать назад. На ней же висел молодой человек, опустив голову под прохладный напор воды, будто пытаясь сбавить температуру. Да-да, это был наш француз. Он не двигался, и, впрочем не подавал никаких признаков жизни. В следующий момент около сей фигуры появились странного вида алые глаза. Вы не ослышались, это были именно глаза, а в следующий миг мы узнали, что хозяином сих глаз был Ка-Бум... Точнее, его клон, что встречался нам более суток назад. Довольно-таки эффектное появление, не находите? Сравнимо лишь с Чеширским котом из всем известной Алисы. Новоприбывший не улыбался, как ранее, более того, весь его внешний вид излучал некоторую озабоченность, или даже волнение, лишь яркие глаза выдавали демоническую сущность.
- Бонжур, Маус. Что делаешь? - произнес клон своим мягким голосом, сев на корточки рядом с оригиналом. Алкоголь. Он всегда был и являлся способом пробуждения безумия, для кого-то в большей, а для кого-то в меньшей степени. Ка-Буму, разумеется, выпала не самая лучшая судьба: он обожал вкус алкоголя, злоупотребляя оным, однако, в конце концов эффект все равно оставался одним и тем же - безумие, страсть и полная свобода действий. Фигура, что спокойно уткнулась в раковину, даже не пошевелилась. Мыш знал, что он не один, да, и эта персона ни капельки его не пугала, ведь сей собеседник никогда не делал ему ничего плохого, исключая конечно свое безумное поведение, что бесило, или настораживало.
— Не твое дело. - отрезал молодой человек, включив кран на полную. Ему совершенно ничего не хотелось, в первую очередь разговаривать с самим собой. Даже тут, в Стране Воображений, он чувствовал, как сильно у него болят мышцы, кости и внутренние органы. Увы, но боль нельзя снять холодной водой.
— У меня к тебе предложение. Только не перебивай, ладно? Я могу дать тебе ту силу, что сейчас тебя выручит. - произнес демон, прикрыв щеки ладонями словно первоклассник, который заскучал на уроке. Что-что, а вот доверять этому придурку не имело смысла, поскольку при каждом соглашении он творил какую-нибудь херотень. Благо, тогда Маус номер два не имел таковой власти, ситуация оного психологического расстройства была не столь серьезной, более излечимой. В следующий момент, выключив кран, мыш поднял голову, и, взглянув на собеседника чистыми янтарными глазами, громко и отчетливо произнес:
- Ты меня заебал. Уходи. И не нужна мне твоя хренова помощь. Ты никогда не помогаешь, а делаешь только хуже. Тон Ка-Бума звучал грубо и оскорбительно, тем не менее, этого было достаточно для того, чтобы отъебаться. Однако же, клон был упрям и любвеобилен по отношению к его дорожайшей «оболочке». Все также сверля собрата алыми зенками, демон продолжил:
— Эм... Ты не так меня воспринял, мон шер... Армия — это не сахар. Я думаю, что ты это  и без меня понял. Видел, что творится у тебя на животе? А спину ты свою видел? А руки? А ноги? А лицо? Знаешь, Маус, это ведь будет продолжаться, в случае, если ты не попросишь меня помочь. Я даже могу сказать, что тебя ждет в будущем: тебя изнасилуют всей ротой, повредив кишечник, а твой дружок Флиппи помрет от потери крови. Ты этого хочешь, да? - Нахально, черт дери, зато насколько правдиво... Сам француз довольно-таки миниатюрен и вполне сможет сойти за девушку вследствие своей смазливости, а Флиппи все время получает за него пиздюлей. Но Ка-Бум никогда это не признает, ибо потерял доверие по отношению к своему на тот момент маленькому демону. Приподнявшись на ноги, пользуясь пользуясь той самой злосчастной чугунной раковиной, молодой человек, шатаясь, сделал несколько шагов по помещению, повернувшись к клону спиной.
— Сколько раз тебе нужно повторять? Ты мне не нужен. И мне плевать, что со мной сделают... А за Флиппи я любому перегрызу глотку и сожру все внутренние органы. Уходи и не возвращайся. И вообще, кто ты такой, чтобы мне указывать?! Вали нахуй, я и без тебя справлюсь. - рисково, рисково. А вот с внутренними органами парень действительно погорячился, ведь сам он был вегетарианцем, не перенося мясные продукты чуть ли не с самого рождения. Однако, факт остается фактом, мыш не хочет больше иметь какой-либо связи со своими внутренними демонами и прочей хунтой, живя полноценной жизнью. Кто знает, быть может, выйдя из армии, французу удастся повзрослеть, найти нормальную работу и обзавестись любящей семьей, дабы окончить свой путь счастливо? Ухмылка в ответ. Впервые за весь разговор клон улыбнулся, обнажив белоснежные зубы, украшенные вампирьими, хищными клыками. Подойдя к Маусу сзади, тот издал звук, до жути напоминающий собой некий коварный, или если подробнее, похабный смешок.
— И не говори потом мне, что я тебе ничего не предлагал... Ты все равно приползешь ко мне на коленях...
Резкий хлопок и тяжкий стон, чья интонация была до боли знакома. Флиппи в беде! Резко убрав голову из-под холодной воды, мыш потряс головой, как бы смахивая остатки влажности с лица. Перед глазами следующая картина: нагой мишка лежит на полу животом вниз, в небольшой лужице из собственной крови, а на подходе трое придурковатых соратников. Как поступить в данной ситуации — неизвестно, ведь если лезть на рожон, велика вероятность твоего проигрыша. Но блять, они ранили единственного друга, и, кто знает, быть может, он вообще впадет в кому вследствие количества нанесенных ударов за последние сутки. Сглотнув, Маус сжал руки в кулаки, и, как только к нему подошел один из той троицы, француз с размаху треснул ему прямо в шнобель, отчего кулак окрасился в алый цвет. Вот так, гнида. Ты заслужил. Как только тот упал, Ка-Бум сразу же занял позицию на его животе, и, тихо, но очень безумно хихикнув, занес локоть над его харей, и, не медля, нанес удар по испуганному и окровавленному ебальнику. Один. Второй. Третий. Один за другим. Остальные двое охуели, стоя в стороне. Но «хлюпику» на тот момент было абсолютно похуй. Хотелось только сладкой мести на остром лезвии ножа. Кстати, где там ножи, которыми еще все кидались? Широкая, почти Чеширская улыбка. Однако, сие он совершал исключительно самостоятельно, без помощи внутреннего демона, ведь внутри Ка-Бума скопилось так много эмоций и переживаний, которые просто некуда было выплеснуть...
- Je vais te tuer, bâtard! Vous payez pour toute la vie. Je vais prendre sa revanche de ce que vous avez fait pour Flippy!  Détruire! Détruire! Détruire! - едва ли не захлебываясь в собственной слюне кричал ошалевший Маус. Тем не менее, до остолопов наконец-то дошло, что психованный французишко вот-вот прикончит их товарища, поэтому те оба оттащили Мауса от бедняги, что почти потерял сознание. Кровь, раздробленный нос и пара троек сломанных зубов во рту. Неплохо ты себя распиарил, а, мышонок? Один из парней схватил мыша сзади, не давая его цепким рукам продолжить начатое, а сам француз поливал их отборным матом на своем же языке.
—Ты смотри, какой психованный. Бля, ты глянь, как он отмудохал Барни! - произнес один из них, с некоторым испугом изучая скалящегося подрывника. Переведя внимание на Флиппи, Маус тут же пришел в себя, истерично оглядывая окружающих. Что, черт дери, он только что натворил?! А ведь если бы не командир, та же участь, что и парня на полу, постигла бы и медвежонка. Глаза сами бесконтрольно наполнились слезами, как бы самопроизвольно прося прощение у единственного друга. Черт,а ведь он просто хотел помочь...
— И че с ним делать будем? - спросил тот, что крепко держал мышонка, блокируя его  всяческие попытки вырваться. Ситуация, блять, уже накалилась. Во всей душевой не было никого, кто поможет, или хотя бы заступится. Нет, кроме Флиппи, однако, он был не в том положении, чтобы спасти хлюплого приятеля, а все остальные уже давно приняли душ и свалили. Хотя, есть ли вообще вероятность того, чтобы тебя выручили, даже находясь здесь? Да хуй тебе. Все эти мудозвоны против тебя, и, блять не надейся, сука, на малейшую помощь."Что ж, как я посмотрю, ты решил подождать, ты решил, что тебе еще есть, что терять?
это может быть так, ну а может и нет , выбирай – я не знаю, найдешь ли ответ… Все те мрази, которых ты видишь вокруг, не помогут ничем, будь хоть трижды им друг. И на просьбу подать тебе помощи руку - лишь толкнут посильней… Вот такая жизнь-сука… "(с)
Резкий и неожиданный удар в пах заставил француза вскрикнуть и выгнуться одновременно, стараясь не корчиться от боли вследствие ее нахлынувшей волны. Возможность дышать куда-то и вовсе свалила, оставив за собой полное непонимание ситуации и боль в качестве осадка. Но нужно терпеть. Терпеть ради мишки.
— Что-что, не ебать же. Отпиздим-ка шалаву.  Удар. Еще удар. Кровь на шее и подбородке. Мудаки отбили легкие к чертовой матери. Что ж, во всяком случае, скоро его уровень покалеченности станет точно таким же, как и у Флиппи... Однако, мыш решил все вытерпеть таким же образом, как и полагается нормальному мужчине. Он не кричал более, терпя. Просто терпя с закрытыми глазами, ибо смотреть в тот момент на зеленоволосого юношу было стыдно. Однако, он взял все на себя! Черт дери, героически, однако. А ведь все могло сложиться гораздо иначе, ибо весь этот пиздец успешно перешел бы на мишку. Дерьмо случается, тем не менее, в какой-то степени Ка-Бум был счастлив, ведь, как никак, сейчас он принимает все удары на себя, забыв про боль. Кровь перетекла на грудь и пресс, окрасив оные алой краской. Перед глазами все плыло, а мозг просто отключил все нервы и ощущение боли, но ведь на внутренние органы это не распространяется... Как только Маус уронил голову, потеряв сознание, его кинули на глязный пол прямо под душ, оставив в штанах и ботинках. Страх, безысходность и снова вкус крови. Обоим парням сейчас срочно требуется медицинская помощь. Чувствуя горячий напор, струящийся по всему телу, мышонок лежал на кафеле с остекленевшими глазами, не воспринимая более ничего, или, если правильнее выражаться, он вырубился. Жаль только то, что он не видел, как единственный друг дал в ебло одному из тех мудозвонов... Он бы действительно порадовался, да.

*  Я прикончу тебя, ублюдок! Ты за все заплатишь жизнью.Я отомщу за все, что вы сделали с Флиппи! Уничтожить! Уничтожить! Уничтожить!

чо блять|мелочь есть?

ололо
я даже не проверил xDD
не успел
комп пизданули
короче, не выеби меня за этот бред D:

Отредактировано Mouse Ka-Boom (2011-02-26 12:19:46)

+1

21

А в голове крутится одно и то же слово, что произнес этот рыжий француз. Немецкое слово. Одно единственное, что заполнило голову юноши, отдаваясь какой-то странной вибрацией, теплом и чем-то легким. Странно, но почему-то Флиппи выхватил эти четыре простые буквы, раскрывая в себе благодарность, полные искренностью, добавляли в искалеченное тело то, что могло бы проявить себя  в виде связующего звена в их общении. Теперь они смогут более менее общаться. Разве это не прекрасно, а? Нет, это просто ахуенно, детка. Вы будете говорить на одном языке, без каких-то проблем, по крайней мере, на это наделся зеленоволосый парень, что валялся на полу, изливая из недр тела поток густой, солоноватой крови. Что ему повредили? Да уже совершенно не важно, главное, чтобы этот Мышонок не получил еще большее увечий, лишь бы остался жив и здоров, ну хотя бы немного. Понимая, в какую задницу он вляпался, Флиппи смотрел помутневшим взглядом на расплывчатую картину приближающихся мудозвонов. Ну давайте, избейте его до потери сознания, пусть он впадет в кому или вообще отбросит коньки, главное, чтобы Маус не рвал жопу из-за этих выблюдков. Сидит тихо, не высовывается, да переждет. Мишка согласен вынести любые муки и страдания за друга… С каких пор он стал таким, готовым на столь жуткие жертвы, а? Может это просто от того, что нашел единственного друга в этом дерьме, по факту откапал в недрах затхлого праха и гнили армии, на задворках территории. Судьба? Может и так, но жаловаться не приходится. Пусть все будет как есть, только бы был друг, который и говорит на французском, немного немецком и кусками на английском, благодаря Флиппи, который поймет, с которым можно беспрепятственно поговорить, не скрывая чувств. Неужели это так сложно? Да нет, но проблема сейчас совершенно иная, как вы не крутите, но Ка-Бум не станет сдерживаться, а попрет как танк, устраивая лесоповал. Да-да, детка, тебе достался друг, у которого в жопе острое шило, что не дает ему сидеть на месте, вжавшись в угол. Не той породы приятель оказался. Не серый мыш, а почти что лев, и как такие вообще на свет рождаются? Вопрос конечно хороший, но думать о таком совершенно бессмысленно, когда в кадре помутневшей душевой образовываться силуэт с голым торсом, набрасывается на одного из уебанков и начинает разносить ему мордасы. Маус-Маус, ну что ты не мог подождать немного? Неужели пять минут избиения и довольные придурки идущие из душа, не могли бы продержать тебя там, в раздевалке?
«Маус, ты совсем мозги растерял, когда нас били, или же лезть на рожон твое любимое занятие. Прекрати надрываться из-за меня… Черт, я же ради тебя стараясь, глупый»- что происходило далее парень уже не знал, ибо его настиг легкий отруб в виде трех минутной темноты. Лежать голым на долбанном полу, который был в плесени и содранного эпителия вонючих солдат не представлял из себя роскошного ложе. Но когда на тебе живого места нет, ты истекаешь кровью снаружи и изнутри, иного желать и не приходится. А в темноте было уютно и тепло, хотя это видимо из-за крови в которой он разлегся, собственной жидкости, которая была необходимым, жизненноважным элементом. Без него он точно подохнет, так и не сумев по-нормальному поболтать по душам с Маусом, но с другой стороны, если этот придурок наконец-то прекратит рвать волосы на жопе, то тогда Флиппи окончательно и спокойно помрет. Странно, но умирать за того, кто стал другом за какие-то двое суток, наверное, безумно и смешно. А если бы не было Мауса, то и смысла жизни бы не оказалось и гнить бы ему в этой помойке до конца дней… Наверное, так и доживая век на поле брани, где бы словил шальную пулю и умер неизвестным, никем не оплаканным солдатом. Хах, какие забавные мысли иногда лезут в мире забвенья. Но как не крути, а возвращаться в наш дерьмовый мир обратно надо, хоть ты тресни, особенно когда в голову прорываются французские слова на повышенных тонах, отборный мат и разговор сослуживцев с явным умиротворением.
«Черт, приятель, ты мне минуты покоя не даешь»- с этой мыслью глаза зеленого цвета стали медленно открываться. Тяжеленные, просто не приподъемные веки не желали открывать ужасную картину. Но, как вы не крутите, а Флиппи таки узрел происходящее, и от этого глаза округлились до безумия, разгоняя прочь нахлынувшую усталость и вялость. Прошло, словно и не было. Шум воды гудел слишком громко в ушах, одна ноздря забирала воду вместе с кровью, мешая дышать. Флиппи смотрел во все глаза, полные ужаса, на избиение двумя выблюдками его друга. А где третий? Куда делся этот мешок с говном? Ох, бля, да он весь в кровище, лежит без сознания с размаженым лицом, тихо постанывая,в унисон с вздохами Мауса. Вот ублюдки.
Откуда интересно берутся силы, чтобы после многочисленных избиений, потрясений и голодухи, встать? А черт его знает, но бля буду, Флиппи уперев одну руку в мокрый пол, приподнялся, на высоту вытянутой руки. Боже, как же все тело ломит от этих побоев. Кажется еще одно движение, и тело развалиться на тысячи осколков. Каждая клеточка, орган и система органов ныла от непрекращающейся боли, но все это было хуйня, по сравнению с тем что творилось перед глазами, отчего сжималось сердце, обливаясь обильно кровью. Его друг, удерживаемый одним из жопоруких выродков, посмеивался, когда второй вкатывал очередной удар, а изо рта мыша лилась обильно кровь. Какие к черту телесные муки, когда такое твориться. Беспредел, нахуй, да такой, что Флиппи, опираясь на стенку, на подкашивающихся ногах, словно те были ватные, встал, мокрый, нагой, весь в крови и стекающей обильно воде, выдохнул. Маус был на грани отруба, а Флиппи тем временем, писанный блин картинный персонаж, худой и побитый, сжал кулаки, пока их не свело. Когда он двинулся в сторону этих пидорасов, его жестко шатало, но это мало его волновало, ибо когда расстояние было минимальным, до того кто бил мыша, схватил того за волосы, да так резко, что показалось хрустнули позвонки. Кулак занесен и резкий удар. Боль пронзила кулак, словно в него вонзили осколки. Костяшки собственной руки хрустнули, как и вылетающие из челюсти зубы сослуживца. Ахую двух придурков не было предела. А для Флиппи это вообще полнейший шок, а что вы хотели? Он первый раз кого-то ударил, и видимо первый в жизни удар оказался невероятно сильным. Теперь на полу лежало двое идиотов, один из который пытался подняться, но на него было срать с высокой колокольни. Маус брошенный на пол, плюхнулся в полном отрубе, и оно понятно, когда тебе столько пиздюлей вкатили на последние несколько суток, это нихуя не весело. И вот один на один, два голых желоторотика, в пустой душевой, из которой кстати все давно съебались, заставило Флиппи вздохнуть с облегчением. Он был полон уверенности, но это было зря, потому что зенки второго ублюдка были как блюдца. Кинувшись поднимать своих приятелей неудачников, что-то проорал, а ля, вы еще получите пиздюлей, но в ответ получил увесистый пендель под зад.
-Ебашь отсюда, ошибка эволюции,- тихо, но грозно. Интересно, он когда-нибудь сможет повторить такой жест, но слава богам, у него не было того ржавого ножа. Весьма вероятно, что он бы к черту укокошил этих говнюков, ибо нехуй. Провожая пустым и уставшим взглядом трех неудачников, парень резко присел рядом с Маусом. Бля, как же все хреново. Два пальца сразу оказались на сонной артерии, и нащупав поверхностный пульс, вздохнул облегченно. Жив парень, просто очень и очень пострадал. Схватив за руку комрада, парень закинул оного на плечо, превозмогая собственную боль и усталость, а хуле, досталось ему не так уж и много, нежели этому шиложопому мышу. Донеся его кое-как до раздевалки, парень нацепил на себя еле-еле шмотки, вернее только труселя и штаны с обовью, даже не удосужившись зашнуровать, порвал нахуй футболку на импровизированный бинт и на скорую руку перемотал открытые раны французу.
-Бля, только не сдохни мне тут, понял,- зафиксировав ребра, которые были переломаны, взвалил ношу, что тихо лежала на скамейке. Адреналин бил в висках, создавая страшный шум и замедляя все происходящее вокруг. Выбивая плечом дверь, и пронзая оное жуткой болью, парень случайно закусил губу до крови, побежал, вернее поковылял в медпункт. Главное этому мышу устроить нормальный и полноценный отдых. А это значит, нахуй казарму и все остальное. Уложить на койку, перевязать и обработать раны, не спать и наблюдать, покуда этот придурок не очнется. Хороший план чел, хороший, только надо побыстрее доползти до места назначения. А может еще появиться этот сраный старшина, но ему лучше не являть свою свиную тушу перед мишкой, ибо тот не станет раздумывать, а с ноги пошлет его в накаут. Черт, да сколько можно заплетаться в собственных ногах, обещая самому себе красиво наебнуться? Ну ниче, немного осталось, вот оно здание с белым крестом, в котором можно рассчитывать на чистую койку без клопов, которые всю ночь тебя кусают. Чесслово, живут как будто в бараках, как какие-то зеки. Ну и пох, чо думать об этом, когда на спине ценнейший груз – единственный друг, что находиться на грани забвенья, окончательно и бесповоротного.
-Держись, друг, скоро все будет хорошо и ты наконец-то отоспишься и поешь, только продержись пару минут, - эти тихие слова оборвали глухим звуком выбитой двери медпункта, из которого на звук выскочила жирная медсестра. Ее округлые зенки быстро превратились в эти отвратительные мелкие щелки, которые так и подбивали на подвиг – вырвать и заставить ее сожрать.
- Плюшня, хуле ты творишь? - осмотрев юношу с мокрыми, облепившими лицо, волосами зеленого цвета, посмотрела на Мауса с еще большей брезгливостью, - И с хуя ли ты притащил этот кусок мусора на мою стерильную территорию? Пиздуй отсюда, пока я не позвала твоего старшину,-знаете, в такие моменты, когда тебя и твоего друга не воспринимают как надо, начинает бесить любое плохое сказанное слово в свою сторону. Бровь Флиппи стала учащенно дергаться вместе с веком, губы сжались в линию, которую хер разомкнешь. Все, сейчас будет отборный взрыв мата, который приведет эту сраную, триждывыебанную телку в ахтунг, ибо Флиппи никогда не матюгался, особенно при начальстве, а как известно эта пидарасина в халате и с химией на голове таковой являлась,-Ну чо ты пырешься, тряпка? Пиздуй по-добру по-здорову, и я может не скажу ничего начальству, а …
-Послушай, ты пизда с ушами, завали ебальник и прекращай свой пиздешь! Меня заебало твое отношение ко мне и Маусу. Ты блять медик, так бери ноги в руки и готовь койку!- далее шел такой отборный мат, что ушки ваши бы свернулись в слоеный пирожок и расплавились. Шок, что постиг эту корову был определенно непередаваемый словами, потому что она распрощалась с челюстью, познакомив оную с линолеумом, зенки она такие вылупила, что можно было разглядеть глазное дно. Флиппи же окончив отборную матерную триаду, завершил все спокойным тихим, и жутко уставшим тоном, - Белл, пиздуй уже готовь все для перевязки, а после сгоняй в пищеблок, чтобы я мог этого дурочка накормить, когда он придет в себя. Не стой как вкопанная…
Секунда, и эта жирная амеба уже унеслась готовить постель  для Мауса. Сил более не было, но надо донести своего приятеля до постели и возможно вырубиться. Через полминуты это и произошло, ну почти полностью. Маус был уложен на постель, аккуратно раздет, перевязан и поставлен на капельницу. Флиппи контролировал каждый жест и движение медсестры, не давая ей возможности брезгливо отнестись к его другу. А когда она убежала за едой, сотрясая свои жировые отложения многолетнего ничего неделания, парень свалился на пол, прислонившись к стене около постели друга,что мерно посапывал. Ну как посапывал, часто и редко дышал из-за наставшей потери крови, и  в итоге развившейся естественной тахикардией. Одно радовало, что теперь этот парень проспавшись, сможет наконец-то быть более менее в форме, а Флиппи переконтуется. Глупая, довольная, едва уловимая улыбка украсила лицо медведя, который просто требовал всем своим видом перевязки и промывки ран, и долго сна. Наконец-то это убогое существо вернулось с целым подносом разной жратвы, явно вырванное прямо со стола персонала, и поставив на столик, свалилась вся потная на стул рядом с Флиппи.
-Ну что, теперь ты от меня отстанешь, а плюшня?- тут у нее дыхание и перехватило, потому что Флиппи глянул на нее равнодушный, очень грустным, усталым но пронзительным взглядом, а ля, заткнись старуха, я в печали, - Ясно-ясно… Тебя то перевязать тоже бы стоило…-ну наконец-то мысли этой жиртрестки начали работать в верную сторону. Флиппи отрешенно кивнул, сидя с голым торсом, в мокрых штанах на белоснежном полу, в белоснежной комнате, разбавленной лишь кровоподтеками на бинтах рыжего. Когда Белл перевязывала ему все что только можно было перевязать и заклеить пластырем, юноша закусив нижнюю губу, сидел спиной на табуретке. Ему теперь зашивали один из тупых разрывов плоти. Это он удачно ударился о стену в душевой, но даже не заметил оного. А когда спину довели до кондиции, готовой к заживлению, парень самостоятельно промыл кулак и перевязал разбитые костяшки бинтом, в надежде, что они не сломаны. Странное ощущение, когда все горит, болит и щиплет одновременно, но ты доволен собой, и рад за друга, что сможет по-человечески отдохнуть.
-Белл, прошу, сообщи старшине, через пару дней, что были у тебя, бес сознания, ясно?- медсестра что-то пробурчала, но явно отказать уже не могла, потому что снова слушать столь яркую триаду, смешанную с немецким лексиконом ей явно не хотелось, что же, тем проще будет. Удалившись на свой пост, она все ворчала и бурчала, а Флиппи улыбнувшись глуповатой улыбкой, присел на пол и доставая сигареты, прикурил одну, но тут же затушил. Идиот, тут же больной лежит, не надо нарушать его идиллию. На этой мысли царство Морфея утащило мишку в свои объятья, подарив чистый и спокойный сон на десять часов…

Время сна пролетело быстро, и когда юноша открыл более-менее адаптировавшиеся глаза к свету, узрел постель и в ней спящего уже более спокойным и глубоким сном Мауса. «Ну слава богу, он в порядке… Пусть отдыхает»- на это мысли, паренек кое-как стал, ощущая свое тело, а его конкретно ломило, вышел на веранду скрепя половицами на ней, доставая сигарету. Странно, а ведь совершенно недавно он бы и не подумал курить, а тут на тебе, уже словно по привычке тянется за дозой никотина. Усмехнувшись такому резкому изменению, Флиппи прикурил, делая приличную затяжку, вновь прокашлился, хотя и не так сильно как в первый раз, смахнул пару слезинок, да продолжил смотреть на территорию. Странно, но никто не поднял кипишь из-за их отсутствия. Ну видимо Белл сгоняла к старшине, да сообщила о них. Что же, тогда так лучше им. Выкинув окурок, парень не обнаружил в медпункте эту тетку бальзаковского возраста, пожав сам себе плечами, мол срать ему на это, прошел обратно в выделенную палату. Маус еще долго будет спать, потому быстро налитый стакан воды был опрокинут в желудок. Удовлетворившись этим, парень присел напротив постели и случайно заметил, как ресницы приятеля трепещут. О, прекрасно, сейчас янтарные зенки откроются и тогда, как и положено, Флиппи улыбнется, хотя лицо и стягивают пластыри, а один глаз и вовсе заклеин, но это маловажно. Момент истины не затянулся, потому что секунда-другая, и Мышонок мерно распахнул глаза. Зрачки расширены и не сфокусированы, но пройдет немного времени и этот кусок француза признает в нем Флиппи.
-Willkommen zurück, mein Freund! Gut geschlafen? – странно наверное, что он заговорил на немецком, но он помнит это глупое слово благодарности, что въелось ему в голову, подобно кислоте,- Du kennst mich?- вопрос логичный, потому юноша и стремился разузнать, не повредили ли эти выблюдки память его другу, а то придется рассказывать об их похождениях снова и снова. С другой стороны, забавно было бы, но не стоит. Кажется, все таки француз признал друга… Что же, теперь они оклемаются и начнут усердно готовиться к тому, что вскоре станут сильными, да вкатять люлей этим блюдям недоразвитым такого выебона, что они надолго это запомнят…

С возвращением, друг мой! Хорошо спал? Ты меня узнаешь?

пиздешь|ага ага

Пиши дальше о прекрасном немного, а после в общих чертах, как мы с тобой английский учили, и как научились быть солдафонами, чо О:

Отредактировано Flippy (2011-02-24 01:19:36)

+1

22

Мышь. Обычное слово из четырех букв, подразумевающее под собой слабенького миниатюрного грызуна, живущего в страхе о том, что его съедят более крупные животные. Всегда чего-то бояться, стать параноиком и запереться в собственном прогнившем мирке затхлой душонки. Разве это нормально? Для кого-то, к сожалению, да, но мы с вами живем совсем не в то время, что разрешает таковые правила нормы: хочешь жить — умей вертеться, и уж тем более придется засунуть в жопу все имеющиеся фобии, дабы остаться в живых. Маус — самая обычная полевка, по крайней мере, так называется его мышиная порода; даже в детстве его нельзя было назвать трусом, он всегда совершал те, или иные поступки, не боясь наказания, а уж когда приходило время получать по щщам, не смел сваливать сие на кого-то другого. Эта особь всегда была очень странной, наверно именно потому была вынуждена жить одна, несмотря на то, что мыши всегда живут колониями. Должно быть, это страшно? Разумеется. Но, как я говорил, страх — ничто по сравнением с тем, что готовит тебе судьба-затейница, поскольку неизвестно, в каких муках тебе предназначено встретить смерть. И вот, лежа на грязном, давно заплесневелом мокром кафеле, поливаемый горячей водой из душа, Маус тихо умирал, будучи без сознания сожалея о том, что сейчас он не может помочь своему другу, ибо лишь одному Богу известно, что сослуживцы сейчас сделают с Флиппи. Нужно что-то делать, нельзя сдаваться! Ах да... Придурок, ты же подыхаешь... Кровь из носа, рта и мелких ранок на теле образовала около себя небольшую алую лужицу, но черт бы подрал широко раскрытые глаза, в которых отражалась вся картина, отрывками перетекающая в мозг. Конечно, обидно, что все кончится вот так, но теперь уж ничего нельзя поделать. Прострация. Смерть?
Белая комната. Настолько белая, что, казалось, ее стены светятся изнутри. Неужели чистилище? Однако, нет, просто твои глаза только-только начинают привыкать к солнечному свету. Продрав глаза, устремив взор карих глаз в потолок, Маус не понял, где находится на сий момент. Странное помещение, более напоминающее медицинский кабинет, тем не менее, паренек решил не рассматривать едва ли рабочие приспособления, ибо перед ним стояла до боли знакомая фигура. Кто это? Кажись, французу отшибло память. Только не это... Резко приподнявшись, Ка-Бум чуть не согнулся пополам, поскольку его ребра невъебенски болели, скорее всего сломаны, однако, обойдясь тем, что положив руки на забинтованный торс, обнаружив, что по большинству случаев на его теле нет живого места, мышонок внимательно разглядывал зеленоволосого юношу, что стоял перед ним и улыбался. Черт, он же знает, кто это...
— Willkommen zurück, mein Freund! Gut geschlafen? Du kennst mich?  - Произнес медвежонок на немецком языке. Моргнув, задержав зрачки в закрытом состоянии на несколько секунд, мыш начал нервно глотать воздух, после чего, прикрыв забинтованной ладонью глаза, начал соизревать отдельные кадры, что начали проноситься в голове с невероятной скоростью. Вот, маленький рыжий мальчик, стоявший на дороге вместе с какой-то порванной плюшевой игрушкой, вот, уже повзрослевший юноша прижимает к бетонной стене невинную девочку, вымогая деньги, а вот и пришел черед армии... Лица сослуживцев, командира, а самое главное — улыбка самого дорогого человека. Флиппи! Он вспомнил!
Резко притянув парня за руку к себе, так, чтобы мишка чуть не грохнулся, молодой человек так крепко обнял его, что самому стало больно. Черт дери, как же хорошо, что Прапор остался жив! Бля, да они оба живы! А это значит, что жизнь продолжается и им не раз удастся навеселиться всласть, в том числе и здесь, в казарме. Да и похуй. Чувство невероятной привязанности доминировало мышкой по отношению к товарищу, ведь он, как никак, спас ему жизнь. Да, и вообще, принял большинство ударов на себя, по своей медвежьей природе до сих пор оставаясь на ногах. Выдыхая горячий воздух прямо в плечо Флипу, француз засмеялся, несмотря на то, что на его хрупком теле не было живого места:
— Alles ist in Ordnung, mein Führer. - произнес Ка-Бум практически без французского акцента. Как же он был счастлив, черт подери! Да, и где-то внутри себя он дал клятву, что будет помогать  мишке всю свою оставшуюся жизнь.

Ровно год спустя. Произошло столько разных событий, что одним рассказом тут никак не обойдешься, только книгу начать писать. Однако, все оное ребята делили пополам, подставляя собственные задницы за мельчайшие провинности друг друга. В следующий момент флешбек переносит нас в барак, где спали те самые желторотики, а ныне, продвинутые солдаты. Итак, ровно шесть часов утра. Что могут делать в это время военные, вымотавшиеся за вчерашний день фактически по полной? Разумеется, валяться на еле живой койке, свесив конечности за ее грани, похрапывая. Идиллия, блеать. Резко распахнутая входная дверь, а в ней — красная рожа командира, которая сейчас начнет вопить.
— Подъем, сукины дети!!! Заебали валяться, а ну быро встали и на зарядку! Даю ровно сорок пять секунд...Сорок четыре...Сорок три... - Ну ясен хуй, все спросонья начали истерично напяливать на себя одежду, а то и просто искать носки под кроватью. А вот наш Маус не стал заморачиваться; лишь сдернув с себя наволочку, парень вынул из-под подушки штаны, и, вскочив с койки, быстро натянул их на задницу. После, на максимум затянув ремень, француз потянулся за футболкой, за пару секунд одев ее на загорелое и подкаченное тело. Нет, детка, это уже не тот худосочный мышонок, что был на грани смерти из-за того, что его смачно поколотили. Это уже вполне накачанный юноша, что аж на пять сантиметров вырос за чертов год службы. Напялив на вторую ногу сапог, быстро завязав шнурок, молодой человек выпрямился, задев что-то спиной. Оглянувшись через плечо, тот завидел своего лучшего друга, усмехнувшись с ним одновременно. Черт, они даже заканчивают одеваться вместе! Кстати говоря, Флиппи также уже нельзя назвать медвежонком, поскольку тот вымахал еще сильнее, чем Ка-Бум, во всяком случае, бицепсам медведя можно было только и завидовать. Застелив постель, мыш вытащил из-под матраса осколок зеркала, размером с ладонь, и, взглянув на свой фейс, провел пальцами по тонким темным усам, что выросли фактически недавно. Конечно, Маус никак не относился к категории нарциссов, он просто решил поухаживать за растительностью над верхней губой, дабы хоть как-то походить на настоящего француза. Убрав стекляшку обратно, юноша направился к выходу вместе со всеми сонными солдатами. А ему было просто прекрасно, ибо паренек высыпался за какие-то три часа. Потягиваясь вверх по мере приближения на улицу, Ка-Бум лучезарно улыбался, ровно как ему и предполагалось. Вот таким вот стал наш хмурый мышонок — жизнерадостным комочком позитива.
- Йоу, Флип! Хэппи нью факинг дэй. - произнес мыш, дотянувшись до макушки друга, потрепав того по волосам. Чистый английский безо всякого акцента. Да-да, если бы не мишка, не знал бы подрывник ничего из английского, или же, в крайней случае, сейчас говорил на уровне какого-нибудь павшего быдла, поскольку ничего, кроме мата  и унижающих команд юноша тут ничего не слышал. Не успел мишка ответить, как свиноматка, именуемая командиром, начала пиздеть свой блядский монолог:
— Итак, красавицы. Сегодня исполняется ровно год с тех пор, как у вас была проведена первая тренировка. Не спорю, вы стали сильнее, выносливее, вот только пидора из вас я никак не могу выкинуть... Короче. Ща засекаю время, а вы пиздуете на кросс. Два километра за пять минут, сначала зарядка, а потом умываться и на завтрак. Кто последний прибежит — заставлю языком вылезать сортиры, чтобы те блестели.
Мудаки — есть мудаки, измениться им не дано, в особенности этому кабану. Прикрыв глаза одной рукой, изобразив фейспалм, Маус разочарованно вздохнул, поскольку уважения от этого человека он явно никогда не дождется. Направившись вслед за всеми к полю, где была устроена дорожка для кросса, как в продвинутых спортзалах, француз начал тихо бормотать себе под нос:
— Старое мудило... Как же ты меня бесишь! Буду счастлив, если тебя в ухо выебет носорог... Je serais heureux de pousser une grenade directement dans votre bouche que vous l'a étranglée, et elle a battu tous de votre intérieur...  Наверно, мышонок так бы и продолжил проклинать командира, если бы не почувствовал на себе пристальный, немного охуевший взгляд Флиппи. Улыбка в ответ. Искренняя, веселая, и, немного нелепая, сопровождаемая стеснительным почесыванием затылка. Такой вот он и есть, Ка-Бум ле Маус.
Дойдя до места назначения, построившись по росту, француз все равно оставался самым маленьким, что немного напрягало. Ну чем не нормален рост в сто семьдесят сантиметров? Выслушав все команды, выполнив оные без единой ошибки, мыш направился в бег вместе с остальными. В голове всплывает тот самый момент, когда тот вместе с мишкой еле-еле преодолели нужный путь, таская на спине тяжелые мешки с камнями... Ох, удивительно, как хлюплый в то время Ка-Бум не растянул себе спину. Тем не менее, триста шестьдесят пять дней минуло, подобно неделе, и сейчас ребята мастерски подготовлены. Быстро вырвавшись в финиш, не желая бегать последним, учитывая свои способности, паренек, довольный собой, коварно захохотал, пока его уровня не достиг Флиппи. Вот вечно так кафй обламывает! Покачав головой в движении, улыбнувшись, Маус продолжил марафонить, не давая другу себя обогнать. Три минуты спустя, а ребята так и не сбавили скорости, уже не говоря об их сослуживцах, что чуть ли не задыхались там, сзади. Кому-то определенно сегодня надо будет пожелать приятного аппетита, ага. Но тут же француза удивлял один лишь факт: Флиппи, уже целый год как заядлый курильщик, бегает покруче всякого профессионального бегуна. Как ему, черт подери, это удается? И что за трава в его сигаретах? Опаньки! А вот и финиш... Одновременно с Прапором пересекнув черту, ребята направились обратно в барак, и, быстро прихватив зубные щетки, также пошли в душевую, где и должен был происходить процесс утренней очистки рта и зубов. Все та же затхлость и смрад. Не любил мышонок это место, ох, как не любил...Включив ржавую воду, парень, подождав, когда она хотя бы цветом начнет напоминать нормальную, тот намазал щетку какой-то дешевой мятной пастой, что была общей для всех, после чего начал интенсивный процесс очистки зубов. Да, подрывник трепетно относился к оным, поскольку ключ к решению твоих проблем нередко заключался лишь в искренней и красивой улыбке, коей пока что обладает Ка-Бум (лишь бы не сглазить1!). Закончив чистить зубы, Маус убрал щетку в карман, а сам направился в столовую, подождав Флипа.
«Каналья! Сейчас стопудово дадут какие-нибудь объедки, которые даже собака не стала бы есть. А жрать то охота...» Скрестив руки на груди, не обращая внимания на урчащий желудок, паренек вошел в столовый корпус, уловив чутким обонянием запах гнилого мяса. Фу блять. Далее — банальнейший процесс получения говна в тарелку. На сегодня парней ждала сомнительно голубоватая овсянка и кусочек белого хлеба, а также, стакан кипяточка. Бон аппети блеать. Заняв место на одном из столов вместе с медвежонком, Маус начал с отвращением изучать содержимое тарелки. Такое ощущение, что оттуда вот-вот выползет куча опарышей. Ну и нахуй. Вылить бы эту хуйню главное поварихе на сальную голову. Или же заставить сие сожрать командира... Бугагагагашеньки!
Увидев над своем плечом чужую руку, тянувшуюся за единственной нормальной едой во всей порции, француз резко поднял кулак вверх, заехав сослуживцу по носу, отчего у него потекла кровь
— Пошел нахрен. Жри тараканов, упырь. Высшая степень интеллигентности. Франция — такая Франция... Но ведь это, блять, не ресторан для милиардеров, а обычная армейская столовка, в которой даже бомжи не стали бы есть. Оторвав зубами кусочек от черствой булки, залив ее кипятком во рту, дабы было удобнее жевать, молодой человек уставился на Прапора, что, по ходу, тоже не торопился преступать к трапезе.
— Флип... Ты слышал, что скоро к нам переведут новичка? Он вроде в маскировке спец... - с интересом поинтересовался юноша, не спуская ярких глаз с друга. И вправду, последние пару дней вся рота жужжит об этом «новичке», словно группа девочек-подростков о Джастине Бибере. Вообще, не особо хотелось к ним примыкать, потому француз и решил поговорить о сием с лучшим другом, ведь, как никак, он не будет его осмеивать за мышиное любопытство.

*Все в порядке, мой Фюррер (: D)
*Я был бы счастлив засунуть гранату прямо тебе в рот, чтобы ты ей подавился, а она разорвала все твои внутренности...

очередной сблев говна моего головного мозга
лол
также не успел проверить

Отредактировано Mouse Ka-Boom (2011-02-28 00:10:42)

+1

23

Время. Сколько он уже стоит, или сидит, рядом со своим другом, в нетерпении? Но только чего он ожидает? Счастья и радости в лице Мауса, осознание, что тот очнулся и более не покинет своего товарища. Право, Флиппи был готов просидеть хоть целую вечность подле единственного человека, которым дорожит, и сосите хуйца сраные яойщицы, слеша тут не будет, не надейтесь. В любом случае, более теплого чувства привязанности и дружбы в этой безумно странной атмосфере не наблюдалось ни к кому более. Мишка, кажется, уже влюбился в запахи этой комнаты, собственно как и в белоснежный цвет стен, потолка и простыней, что слегка пропитались алым. Странно, а ведь в медпункте жутко воняет лекарствами и хлоркой. Да, хлорка едва заметно щиплет слизистую носа, совсем не раздражая, как бывает у других людей, непривыкших к больницам. А Флиппи, будучи очень болезненным в детстве в какой-то мере стал безумно любить все эти скверные ароматы. Сам же мишка был безумно рад когда его приятель, надежда и единственный луч света в этом смраде и убогих отбросах общества, очнулся после лечебного по сути дела сна. А ведь, помедлив он еще немного, не приложи он последние усилия, что оставались в искалеченном теле, то наверняка, просто с точностью в сто процентов, Маус бы умер. Умер. Как это страшно, и может тогда для Флиппи окончательно пришел бы конец. Он бы, наверное, покончил с собой, даже не раздумывая. Более дорого существа в его жизни не было более… С тех пор как он попал в армию. И вот распахнутые глаза Мауса, но в них читалось не поддельное смятение, сомнение. В какой-то миг мишка подумал, что его друг и в правду позабыл, кто это, стоит перед ним, с зелеными, стриженными под ежика волосами, изумрудными глазами, полные надежд. Так почему ты лыбишься? Почему, Флиппи, объясни, чего ты радуешься, коль твой друг тебя не узнает? А ну да, простите, забылся, он же безмерно счастлив тому, что мышонок жив, и скоро будет здоров. Да, вот в чем оно счастье, а воспоминания вернуться, рано или поздно, по крайней мере юноша приложит максимум усилий, чтобы этот парень, с которым он так сдружился за последние семьдесят два часа, узнал об их похождениях в самых ярких красках. Странно, не так ли… Но вот и прежний блеск в глазах, и Мыш произносит по-немецки фразу, заставляющая Флиппи лучезарно улыбнуться, озаряя словно лучами солнца палату изолятора.
— Alles ist in Ordnung, mein Führer.- а большего, черт возьми, и не надо для счастья, Маус помнит своего друга, и даже сейчас умудряется шутить. Ну что поделать, если они оба редкостные придурки и по-настоящему позитивные, да-да, где-то, Маус всегда был веселым и открытым малым, просто жизнь так красиво повернулась жопой, что пришлось измениться. Но теперь все должно получиться, ибо на их долю выпало слишком много испытаний…особенно за последние три дня. Что ж, жаль, что только обнять друга не удастся. Он казался слишком хрупким, и при одном неверном движении к чертям рассыплется. Потому, наверное, щуплый до ужаса зеленоволосый мишка, еще более широко и искренне улыбнулся, отдавая честь рукой, чье запястье было забинтовано, а марля слегка пропиталась красной жидкостью, что связала по факту узы этих двух солдат.

One year later.

How like a winter hath my absence been
From thee, the pleasure of the fleeting year!
What freezings have I felt, what dark days seen!
What old December's bareness everywhere!
And yet this time removed was summer's time,
The teeming autumn big with rich increase,
Bearing the wanton burthen of the prime,
Like widowed wombs after their lords' decease:
Yet this abundant issue seem'd to me
But hope of orphans, and unfathered fruit,
For summer and his pleasures wait on thee,
And thou away, the very birds are mute;
Or if they sing, 'tis with so dull a cheer
That leaves look pale, dreading the winter's near.*

Чего только не произошло за этот незабываемый год. Чего только не пережили эти два парня за последние 364 дня. Сейчас же, Флиппи спал спокойно на своей койке на верхнем ярусе, а под ним, на нижнем, едва слышно посапывал его лучший друг. Да-да, именно, теперь они настолько сплотились, что ни одна шваль из этого притона не сможет поссорить их. Слишком было все очевидно, ибо эти парни доверяли друг другу больше, чем кому бы то ни было. Странно, не так ли, но так оно и есть. Воспоминания о прожитых днях в этой казарме грели душу юноше, что спал, закинув руки за голову, просматривая приятные кадры, всплывающие в подсознании, и глупо улыбался, словно дитя. Дитя. Верно, за все это время парень остался совершенно таким же, как был. Его душа оставалась не запятнанной, чистой, словно белое полотно художника. Оно не требует на себе ни каких картин, оно и так совершенно, своей невинной белизной и открытостью, присущей только ангелам. Нет, мишка таковым себя никогда не считал, и вряд ли будет считать в будущем. Через энное количество времени он поймет, почему не ангел, но пока его память стерла всякое напоминание о выдуманном, а после, заточенным на задворках подсознания, друге. Он медленно впитывал всю мразь, сваливающуюся периодически на плечи юноши, поглощал, хранил, концентрировал, постепенно взращивая жуткий плод, незаметно для самого Флиппи, словно это злокачественная опухоль. Стадия начальная, но прогресс уже есть, совсем слабый, едва уловимый, как тонкий аромат жасмина, что скоро завоняет гнилым мясом. Хорошее сравнение с медленно развивающейся шизофренией. Нет, симптомов не наблюдалось, да и Флиппи номер два, что томился в темноту, ехидно улыбаясь, скаля еще ровные, но уже очень острые зубы, на тех, кто причинил за этот год страдания мишке. Но, когда ты об этом не помнишь, из-за большого количества приятных воспоминаний, то и волнения не наблюдается как такового. Все это прекрасно и замечательно, но до подъема осталось всего полчаса, а надо бы вспомнить времена проведенные в лагере для подготовки солдат Американской армии. Кстати, вы в курсе куда их собираются отправить? Нет? Так знайте, сейчас идет одна из самых ожесточенных войн звериного мира, на подобии Вьетнамской. А Флиппи и Маус об этом ни слухом ли духом, а зачем? Они что ярые патриоты страны, которой будут служить? Нет, медведь-то патриот, но не до мозга костей, как бывают некоторые фанатики, в нем больше играет чувство мести вперемешку с защитой. Он хочет защитить себя и своего друга от напастей врага, а после мирно жить, не зная, что такое смерть. И вот они спят в этих кроватях уже почти без получаса год, а что они делали все это время? Как отпраздновали восемнадцатилетние Флиппи? О, кто как, а они развлекались в карцере. Вообще-то попали они в него, наверное, уже раз четвертый, если не пятый, и поверьте, там стало куда комфортабельней, нежели раньше. Там уже был обустроен тайник для выпивки, которую они нагло таскали у главнокомандующего; огромное количество сигарет разных марок, даже пару сигар завалялось; море исписанных листов бумаги с немецкими и английскими словами, где иногда мелькали смайлы и хуи, которые Маус любил подрисовать, пока Флиппи пойдет тренироваться на столбе деревянном ножом. Да, он таки обзавелся приличным ножом, но только после сотой тренировки, когда старшина таки расщедрился и вручил его мишке. Ну а чо? Парень так лихо управлялся с холодным оружием, что поощрение пришло само по себе на блюдечке. Но это важно, главное другое, что эти два закадычных друга-не-разлей-вода (война/казарма/карцер, нужное подчеркнуть), попали в очередной раз в любимый подвал, где Маус в совершенстве узнал инглиш, да и немецкий, ко всему прочему. Причиной столь неожиданного пребывания в столь замечательном месте стало ничто иное, как очередной закидон Ка-Бума. Он по доброте душевной разбомбил медпункт, ибо ненавидел его до мозга костей, а Флиппи из-за того что не рассчитал силы разнес нахуй все «манекены» для работы холодным оружием. Естественно, им предложили отправиться незамедлительно в наряд, но как это не прискорбно, мальчики «вежливо» отказались выполнять это, за что их еле-еле повязали и оттащили в карцер. Ну а там, собственно понеслось такое, что старшина подумал, что парни к ебеням поссорились и решили друг друга пришить. А нет, живы здоровы и от обоих перегаром тащит… Да, день рождение этот они будут еще долго вспоминать, как вы не крутите, такой дебош, мама не балуй… Но всему хорошему приходит конец, и наконец-то осталась ровно минута до прихода старшины, чьи тихие, крадущиеся, хотя на самом деле он ужасно топал, да только этого никто не слышал, даже Флиппи…
И как говорится, вспомнил солнце, вот и лучик, и ебаный приевшийся ор мудаебанного пиздопроебинского кабана. Да-да, Флиппи уже с одного придыхания перед арией мата и дежурных фраз, очнулся и посмотрел один, разлепленным глазом на командира казармы. Как же надоел этот мегафон с бессменной пластинкой. Смешно и забавно, а главное, что ты уже не слышишь всех этих речей, ибо они уже одни и те же. Ты помнишь только то, что сегодня замечательный день, ровно год, как два друга дружат, разделяют все невзгоды и трудности, а главное, радости и смех. Вот оно, когда ты еще и бухешь неприкрыто прямо в карцере, да куришь сигареты, что настрелял у сослуживцев, сотворив огромный табачный склад. И ведь они друг за друга горой, круто, чо. Но вы только взгляните на этого парня в одних трусах, чистых, да-да, не удивляйтесь, который лихо спрыгивает с верхней койки, довольным и спокойным движением застилает, за какие-то две секунды. Обнаженный торс был уже не той костлявой доской. Он оброс приличными мышцами, которыми не каждый обладал, а при его росте, смотрелся теперь Флиппи весьма и весьма грозно. Теперь прозвище "плюшня" осталось в прошлом. На смену ему пришло «Грызлик» и парень не возражал, ибо сослуживцы стали уважать этого медведя, на половину грызли. После штаны на тумбе оказались на бедрах, затягивая ремень, уже одевалась черная футболка, и выправлялись жетоны с именем и данными. Да, это получше паспорта, ведь никому не интересно, кто такой Флиппи, верно? Вот потому это и удобно, чтобы могли опознать его и других, в момент неожиданной гибели от гранаты. Кто знает, что может случиться. Потянувшись после быстрого одевания, заметил, как Ка-Бум уже оделся, да застилает койку, потому легонько толкнул его, одаряя его улыбкой. Маус, он ведь тоже сильно изменился, как внешне,  так и внутренне. Теперь его лучезарная улыбка почти не сходила с губ. А эти усики забавляли Флиппи, и он действительно теперь ощущал, что его друг поистине француз, причем каких поискать. Ну да ладно, пора топать на построение, и теперь гризли стоит первым, во главе роты, а в конце, как это не прискорбно Маус. Не вышел ростом француз, хотя и вымахал на десяток сантиметров. Что ж, и это уже хорошо, не так ли?
— Итак, красавицы. Сегодня исполняется ровно год с тех пор, как у вас была проведена первая тренировка. Не спорю, вы стали сильнее, выносливее, вот только пидора из вас я никак не могу выкинуть... Короче. Ща засекаю время, а вы пиздуете на кросс. Два километра за пять минут, сначала зарядка, а потом умываться и на завтрак. Кто последний прибежит — заставлю языком вылезать сортиры, чтобы те блестели.- этот упырь уже заебал конкретно двух друзей, потому они переглянувшись поняли друг друга без слов. Собственно, по отношению к старшнице-кабану у них была полная солидарность, собственно, как и ко всему окружающему…Ну почти. Все равно Флиппи был счастливым, и услышав приказ, понял, что действительно прошел ровно один год с их первого кросса. А сколько пота и крови они в этот день пролили, 365 дней назад. Да, какие, однако, были времена, но что делать и гризли пошлепал в сторону поля, где должно было проходить замечательно событие, так сказать празднество. Достав сигарету и не успев даже пихнуть в рот, услышал знакомый голос рядом. Мда… Тут округлить зенки до размеров блюдечек было бы самым логичным, но главное «перекур» не выронить. Но мышонок, как был заядлым матершинником, так им и остался, хотя теперь не так все и плохо. Но все же складывается впечатление, что из английского он усвоил исключительно один мат и нецензурщину. Эх, но все равно, Флиппи теперь свободно говорил с Маусом, как на немецком, так и на родном, американском. Да только если бы не улыбка Мауса, на взгляд с некоторым укором мишки, наверное, бы не перестал бы сверлить друга с усиками. А ведь зеленоволосый за время здешнего пребывания более-менее оброс волосами, нежели были сострижены в самом начале. Смотрелись они на солнце очень волшебно, как тонкий изумруд. Улыбнувшись только губами, Флиппи таки прикурил сигарету, но уже только около поля.
«Ну вот, старый, добрый кросс…»- жаль не прозвучало выстрела, как сигнала к бегу, ибо Маус так резко рванул, хохоча, что Флиппи искренне удивился такой резвости француза. Пожав плечами, побежал тоже, по факту самым последним. Он никогда не торопился, а теперь тем более. Как известно, вся казарма пыхтит как паровоз, и мишка не исключение, да только его легкие пусть и попорчены никотином, бегать быстрее всех это ему не мешало. Обгоняя одного за другим, не чувствуя одышки, затягиваясь и выпуская дым из носа, добрался до Мауса, который слегка ошалел видать. Не желая уступать комраду, Флиппи лишь усмехнулся и продолжил бежать, не уступая мышу.-«А ты все хочешь меня переплюнуть. Не, у нас уровень пока одинаковый, хотя по правде, я до сих пор тобой восхищаюсь, комрад»-улыбнувшись, оба юноши одновременно пересекли «финиш». Зеленоглазый засмеялся, тихо но так радостно и искренне, что Маус ничуть не засмущался. Улыбка этого паренька рыжего заставляла Флиппи быть счастливым. Да-да, и теперь это он отлично понимает.  Они двое сирот, нашли  друг в друге поддержку, наверное, теперь всю жизнь их настоящая мужская дружба и останется. Каждый для себя принес клятву, негласно друг от друга, защищать и оберегать, закрывать собой, даже ценой своей жизни. Так их целый год невъебатых приключений и пролетел. Но теперь все же пришло время привести себя в порядок, и неспешно докурив сигаретку, затушил о столб и выкинул в спец-окоп для мусора и дерьма, доплелся вместе с Ка-Бумом до своего любимого душа. Ах, прекрасное место. Здесь Флиппи впервые ударил вон того мудозвона по мордасам. Оказалось, что тот пролежал в изоляторе еще три недели, пока у него не зажила немного сломанная челюсть, нос, и восстановились нервы около рогов спинного мозга. Думали его парализует, но нет, все обошлось. Посмотрев на своего приятеля, парень узрел, как тот усердно дожидается более чистой воды из крана. Дождался… А Флиппи, будучи вообще не брезгливым, этой ржавчиной умылся, да пока это делал, рыжена стекла и тогда быстро почистив зубы дешевой, мятной пастой,  осмотрел свою мордаху. Чистое, ибо побрился еще вчера вечером, лицо, зеленые, ясные глаза, слегка растрепанные зеленые волосы и небольшой порез за ухом. При попытке победить командира на ножах, мишка получил этот порез, и то по неосторожности, невнимательности. Боевая рана, чо… А вот и столовая.
«И опять параша, да?»-и фейспалм сразу как они сели за стол. Нет, ну правда. Сколько они тут не жрут, а еда все равно оставалась дерьмом. Странно, что половина не отравилась этой какашкой. Но нет, все нормально. Живы и относительно здоровы. Флиппи и Маус вообще пока что лучшие в лагере. Но только проблема в том, что пока эти пареньки этого еще не прознали. Но ничего, скоро-скоро они узнают об этом знаменательном событии, что произойдет сегодня. И вот отвратная баланда на столе перед тобой, и Флиппи видит одно то, единственное, что можно есть. Это хлеб, простой, сухой, но съедобный, запиваемый кипяточком. Эх, красота, надо будет в карцер заглянуть, да жахнуть пивасика, дабы совсем не сдохнуть от сих прелестей жизни. Опять фейспалм… Это уже любимое движение юноши, хотя почему, он и сам не знает. Видимо все происходящее стало весьма и весьма тусклым, по сравнению с тем, что эти двое вечно творят, когда есть таковая возможность. Ну еще ради того, чтобы в карцер завалиться бухнуть, как на день рождение. Хорошее восемнадцатилетние, и еда была приличная, обмененная на паленый самогон, ибо иного предложить не могли, потому что винцо и пивас глушили сами. А что же у Мауса опять происходит? Черт, да он опять за свое? Взял и врезал сослуживцу кулаком в челюсть. Снова фейспалм, и это очень ожиданно. Потирая указательным и большим пальцами переносицу, Флиппи тихо проговорил, не Маусу, а скорее просто уже не в состоянии держать мысли при себе:
-Hell, Maus, würden Sie für eine solche Sprache zu ziehen. Der Franzose war gefunden ... Wo ist dein Verstand?**- но услышав вопрос о новичке, мишка удивился. Об этом новичке часто болтали мудофилы из казармы, и потому краем уха он слышал об этом. Но не вдавался в подробности. Лично его мнение: «Чел, который, наверное, считает себя мега крутым, и стопудово найти общий язык будет крайне сложно»- вот и все, хотя надежда на дружбу с новичком оставалась до самого конца завтрака. Только съели парни лишь хлеб, да запили уже теплой водой. Но во время этого Флиппи сообщил:
-Ага, слышал, даже знаю примерно кто… Слышал что он хамелеон, крайне не  разговорчивый, но насколько это правда, надо еще проверить. Сам понимаешь, эти бабы, - мишка дожевав очередной кусок, окинул движением головы окружающих,- настолько любят сплетничать, что отрыть правду в этом снежном коме будет крайне сложно, сам понимаешь.
Вставая из-за стола, Флиппи успел потрепать рукой и без того пышные волосы Мауса, засмеявшись. Направив свои стопы в место, в котором должен был пересечься с одним челом, кивнул в сторону ворот лагеря. Сейчас у них есть около пяти часов полной халявы до обеда, после этого должно быть торжественное построение, ибо прикатил сам генерал. Только нахуя? Непонятно… ладно хуйня-война, главное маневры. Около будки вышел сослуживец, которого Флиппи про себя называл «рюкзак с ушами» - это был лимур с крайне большими ушами, который очень хотел свой день рождения провести с выпивкой, даже паленой. Флиппи по-доброму улыбнулся, а Корд едва не стал истерично озираться:
-Грызлик, ты принес-принес? Или нет? У меня уже сегодня гулянка!!!-быстро-быстро тарабанил языком солдат на пол головы выше Мауса, и ниже на полголовы Флиппи… Зеленоволосый лишь усмехнулся, но так же дружелюбно, доставая из тайника в будке бутылку ядреной перцовки.
-Наслаждайся,- получив брошенные сигареты от Корда, тот свалил, да так быстро, что и поблагодарить не соизволил, хотя это же сделка, - вот хам… Ебальник у него не здоровый, надо бы ему предложить как-нибудь пивасика для похмелья… оппа на!-мишка посмотрел, и таки не поверил своим глазам. У ворот появился парень, выше и куда худее Флиппи… Хамелеон, именно он и есть мастер маскировки… Сколько он уже здесь? Черт, да это же палево. Но почему гризли лишь мило улыбается, смотря в хладнокровные глаза парня рядом, - Привет, добро пожаловать…
«Черт, и что теперь делать? Олололо, Маус, выручай, надеюсь этот парень не станет на нас нападать… Хотя к чему этот геммор»-осмотрев с ног до головы новоприбывшего, переведенного новичка, глянул на Ка-Бума… Только что этот чел предпримет, одному богу известно…

* Год спустя
Шекспир. Сонет 97.
Как выжить я сумел вдали от друга?
Там летний полдень сразу стал зимой:
Я так замерз, мне свет сокрыла вьюга:
Декабрь завесил небо пеленой.

Все краски лета видел я во сне,
Как солнце, ты меня согрел, светя;
И осень так наследует весне,
И в трауре вдова родит дитя.

И если я остался сиротой,
К чему мне изобилье и уют?
Вернись ко мне, мой милый летний зной,
Здесь без тебя и птицы не поют,

А запоют - так грустно, что порой
Бледнеет лист от страха пред зимой.

**-Черт, Маус, тебе бы язык вырвать за такое. Француз нашелся... Где твоя интеллигентность?

Для Подлеца|и Мауса

Тут комрад смотри сам, как будешь действовать, но у тебя есть полная свобода... Либо ты сразу перескакиваешь на торжественное представление, или же сначала описываешь ,как мы тебя водили по лагерю, пытались споить, и так далее...В общем, все идет к тому что Флиппи повышаю до сержанта, а Мауса до младшего сержанта... нас отмечают как лучших бойца ближнего боя, и подрывника, а тебя ставят как главного по маскировке...Кстати, как появится перед нами, можешь всякое придумать, да и спалить мою сделку с паленой выпивкой... Ну так о чем я? Ах, да... в итоге нам приставляют отряд из 18 человек. 3-ближний бой, 3 на подрывников, 3- шпионы и снайперы, под нашим прямым командованием, остальные 9 просто солдаты общей специализации... Вот... после этого миссия, но я ее еще не выдумал, так что у нас есть еще много веселого...
Сразу предупреждаю, что миссия будет крутатовская, чо о: и выдумаывать будем вместе, хоть обосрись чо О: Маус тоже думать будет... Все кажется...

Отредактировано Flippy (2011-03-02 08:56:35)

+1

24

Еще один, такой обыкновенный, армейский день. Вернее, он уже стал обыкновенным за всё время, проведённое на различных военных базах. И везде одно и то же: командиры обливают говном  всех подчинённых, кроме некоторых «Одарённых парней», родители которых регулярно делают денежные взносы в часть. Качество жизни от этих денег, как  и следует ожидать, если у кого-то и улучшается, то это только у Господина Командующего или же у самих «Одарённеньких». Как же всё это надоело Падлюге... 
Правду говорила мама, что долго в армии нельзя служить. Надо было её тогда послушать. Может быть, будь он рядом, она бы и не скончалась от той болезни? Лучше бы отстрелялся свой отписанный матерью год и сбежал бы отсюда. Ведь именно из-за армии вся его жизнь пошла наперекосяк. В голове хамелеона вихрем пронеслись те смутные воспоминания, которые он еще смог сохранить в голове. Вот он стоит рядом с добренькими мамочкой и папочкой, держит их за руки и улыбается. Первый раз в первый класс, что сказать. Такая радужная картинка. Вот он уже оканчивает школу с весьма хорошими результатами. Ощущение свободы. Вот мать уговаривает его не идти в армию. Грустно. Еще печальнее стало, когда отец написал в часть, еще тогда не испорченному военной жизнью Сники, что мать слегла с болезнью. Это чувство вины иногда до сих пор гложет его.
Но сейчас уже поздно о думать чем-либо таком. Мать мертва, а отец после её смерти стал совсем другим человеком. Даже если он вернется, его там никто не ждёт. Теперь дом его – казармы, а семья его – эти сраные армейские ублюдки. Что ж, он уже привык к подобному дерьму. Как-никак побывал во многих частях, с разных концов этого чертова земного шара. В уме он прикидывал, как быстро кто-то бросит ему вызов на драку. Это было что-то вроде Ритуала Приветствия для всех новичков, другого объяснения он для себя не нашел. Как еще объяснить то, что в какую бы Часть его не переводили, его всегда пытались избить местные «Крутые чуваки»? Абсолютно верно – никак. Но он особо не переживал об этом, а точнее – ему было просто пофиг на этот мусор. Хотя иногда этот мусор бывает полезен. Например, благодаря первой стычке, его быстро начинают уважать. Уважение ему нужно ровно также, как плавки зимой, но зато все боятся к нему подходить и оставляют в покое, хотя бы на некоторое время. Но было еще кое-что, в чем ему помогали некоторые из этих отбросов. Всем известно, какая чудесная и превосходящая все стандарты качества в армии кухня. Ну, к всеобщему сожалению, такая еда нашему дорогому представителю отряда чешуйчатых не по вкусу. Как настоящий подлец, он старается не есть этой шняги, находя ей неплохую, на его взгляд, альтернативу. Он питался кровью этих мерзких отбросов, либо кровью врагов, смотря что попадётся раньше. Но иногда бывали редкие случаи того, что сослуживцы вызывали у него настолько большое отвращение, что он даже прикасаться к их поганой крови брезговал.  В этом случае, он, не менее брезгливо, пополнял очередь за очередным полумёртвым ктулху, заботливо приготовленным любезной женщиной с раздачи.
Когда Сникк вернулся из своих глубоких пафосных размышлений, его уже вели к командующему. Теперь хамелеону осталось только дождаться конца очередной обливаловки грязью, и ему можно будет наконец-то пойти в казармы или в столовую хотя бы. Главное, чтобы не отправили на учения – так бесит… Драться с «местной элитой» ему сегодня было уже лень, пусть подождут до завтра. Краем уха он услышал многочисленные ругательства, направленные в его сторону. Достал уже. Мог бы пропесочивать его и побыстрее.
Вскоре хамелеону пришла идея по спасению собственных мозгов. А зачем ему еще тогда родная маскировочка? Правильно – чтобы смотаться отсюда поскорее. Правда тогда командующий разозлится еще пуще прежнего, но несколькочасовой отдых того стоил. Не смогут же они так быстро его найти. К тому же, пока его везли сюда, он слышал, что ближе к вечеру будет какое-то торжественное построение. Наверняка вся шумиха произошла из-за очередной «Важной шишки», вздумавшей приехать в эту часть. Что ж, если он появится перед командиром там, то он не сможет дать ему никакого наказания. Ведь похвастать шпионом, да еще и в виде хамелеона, не каждый день удаётся. А пока что можно не забивать себе голову подобной чепухой.
Слившись с комнатой командира, Сникки незамеченным выбрался из здания. Однако спустить с себя маскировку он решился только перед какими-то обосранными воротами. Он огляделся вокруг себя и заметил сделку двух армейцев. Хотя нет, там был еще один, мелкий такой.
«Всё же эта часть ничем не отличается от остальных. Всё те же хитрожопые идиоты», - подумал он, издав какой-то ленивый, а может даже немного обреченный вздох. Конечно, он понимал, что его присутствие здесь нежелательно, но почему он должен уйти, а не они? Если они нарвутся на драку – хамелеон получит чудную закуску в придачу к сладкому отдыху, а если сбегут от него в страхе, то разве он что-то потеряет? Но того, что произошло на самом деле, он мало ожидал.
Лемур покинул двух сослуживцев, пребывая в явно возбуждённом состоянии. Один из оставшихся двух, что был покрупнее,  заметил его и начал разглядывать с почти не скрываемым интересом.
«Что же, пусть любуется», - успел подумать Сникки, прежде чем у, как он уже понял, медведя появилось выражение тупой улыбки на лице
- Привет, добро пожаловать… - странный приём. Падла гораздо больше ожидал чего-нибудь вроде: «Хэй, так это ты тот новичок, о котором было столько трёпа. Что, думаешь, что самый крутой здесь? А ну-ка пошли, отойдём, мразь». Но это добродушие неплохо насторожило его. Секундой позже, он заметил, что медведь бросил взгляд на своего товарища. Нельзя сказать, что это не повысило его подозрений к ним.
«Хм… Нужно признать, что эти армейские собаки гораздо изобретательнее прочих. Скорее всего, они предполагают застать меня в врасплох», - других идей у чешуйчатого не было – «Так я и купился на их доброжелательность, конечно. Но, всё же, я думаю, что сразу нападать они не станут. Может быть они даже расскажут мне что-нибудь новое об этой дыре…», - после минутного размышления он решился:
«Ничего страшного не будет, если я поторчу с ними немного. Главное – всегда быть готовым к нападению».
Сникк сделал пару шагов им навстречу. Медленно и оценивающе оглядел с ног до головы сначала одного, затем другого. Он бы поприветствовал их обоих, но ни голоса, ни умения разговаривать у него не было, так уж вот получилось. Вместо этого он просто до неприличия откровенно, до мельчайших деталей, рассматривал этих двоих
«Думаю, что особого труда не потребуется, чтобы справиться с ними в случае чего… Если, конечно у них нет другого оружия, спрятанного от посторонних глаз. Ведь мало кто подозревает о моих умениях обращения с языком, разве что те, кого я уже убил или изувечил, следовательно у них тоже может быть что-то, скрытое внутри», - ящерка продолжал анализировать ситуацию в поисках всех возможных исходов данной ситуации.
Всё же, он решил не делать поспешных выводов и понаблюдать за этой сладенькой парочкой.

Блеать|Не убий Сникача за пост

Ссори за мелкий пост х.х Жутко торопился, пока писал его, так что извиняйте за дебилизм, пафос и бред, которого тут - просто через край

Отредактировано Sneaky (2011-03-02 11:36:40)

+2

25

Спокойная такая обстановочка, не считая конечно того факта, что один из солдатов орал на всю столовую, мол, «Ка-Бум разбил ему нос». Но черт подери, мышонок был критически доволен тому, что выдался случай врезать кому-то по ебалу, ибо адреналин, накативший на тело после пробежки, нужно было куда-то устраивать. Отложив черствую булку в сторону, которая даже не имела своего привкуса, молодой человек внимательно смотрел на друга, что по-немецки возмутился по поводу его французской «культурности». А что таково то? Ухмыльнувшись, обнажив ряд белоснежных зубов, Маус засмеялся. Ему действительно нравилось, когда Флиппи злится, поскольку обычно от этого ходячего бицепса ничего не дождешься, кроме добродушной улыбки. В следующий момент выдав своим мысли по поводу оного «новичка», мишка встал из-за стола, потрепав мыша по волосам, после направившись вон из столовой. Да, сейчас его ждут одна интересная сделка с каким-то парнем, у которого намечается вечеринка. Ну правильно, нужно же нажраться и накуриться, как же без этого? Вздохнув, оставив недоеденный кусок кирпича на столе, Ка-Бум также направился за другом, сунув руки в карманы и опустив голову вниз.
«Хамелеон значит? И неразговорчив... Угу, черта-с два, с вами по-любому заговорит. Так, сейчас нужно на сделку, не так ли? Бля, а че я то там забыл? Ай, ну и ладно. Все равно как-то лениво тренироваться. Да, и спинка болит.» - думал мышонок, и, выйдя из корпуса, сладко потянулся, отчего позвонки на его спине едва слышно захрустели. Правильно, ведь организм устает, когда ты носишь на себе груз, чей вес в разы превышает твой собственный. Но французу до усрачки хотелось натренировать свое тело до такой степени, чтобы оно могло выдержать любую нагрузку. Наивный. Но целеустремленный. Что ж, далее друзей ждут два часа хуепинания, процесс которого обещает затянуться полу-дремой вследствие скуки, по крайней мере, мыш никогда не удовлетворялся свободным временем в казарме, ибо там было совершенно нечего делать, разве что в картишки порезаться, али сходить в качалку. Погода все та же. Свежий воздух и лоно природы, блеать. Закинув руки за голову, важно шагая за Флиппи, подрывник громко вздохнул.
- Ааа. Флип, треня кончилась, а мне уже скучно. Блеать, чо тут вообще делать? - а, ну да, еще можно поныть лучшему другу на ухо, дабы тот сказал тебе что-нибудь одобрительно,  в душе считая точно также, как и ты. Остановившись около ворот в ожидании покупателя, мыш сделал разворот на одной пятке, что-то недовольно пробурчав про себя. Ну вот, сейчас придет какой-то левый хрен и начнет лизать Флиппи, извините за выражение, жопу. Все как всегда. А мишка на этом, кстати говоря, неплохо зарабатывает. Нынешний покупатель был странным лемуром по имени Корд. Собственно, как типичный представитель оного животного царства, тот имел большие выпученные глаза и большие уши. Ну, Маус конечно тоже был из серии «лупаглазиков», однако, всвязи с тем, что он всегда смотрел из-за полуоткрытых глаз, данный дефект никогда не был заметен, за исключением критических моментов. Что ж, наш Корд был одним из тех уебков, которых мыш люто ненавидел, ведь таковой вежливой паинькой он считается только здесь, перед двумя способными парнями, когда вся рота занимается своими делами. Француз тупо пялился на него безо всякого выражения, поэтому трудно было рассуждать о его намерениях, будь это безразличие, или ненависть. В следующий момент этот ублюдок быстренько свалил с сигаретами, что Флиппи добыл честным трудом. Не благодарный уебок, да. Харкнув на землю, подавив желание догнать лемура и надрать ему задницу, Маус просвистел какую-то мелодию, однако, завидев у ворот еще одного, уже постороннего персонажа, внезапно прекратил свою «симфонию», уставившись на незнакомца. Это был худосочный и очень высокий юноша, в чьем лице француз распознал хамелеона; он был даже выше Флиппи, отчего мышу даже пришлось смотреть на него снизу вверх. Странный. Очень странный парень, ага. Но более всего удивляли его глаза, в которых виделась не то, чтобы безразличие, а некоторая усталость, или просто пофигизм, который он ранял своим взглядом на собеседников, не пророняя при этом и слова. В то время, как Прапор с ним приветливо поздоровался, также добродушно улыбаясь, Ка-Бум просто приподнял одну бровь, пялясь на ящера ровно также, как и он на него, словно пытаясь победить оного в гляделки. Каково его имя? Наверно, он и его не скажет, поскольку его выражение лица уже говорило, что он не намерен разговаривать. Вместо того он просто смотрел на ребят, внимательно, оценивающее оглядывая каждого, что, признаться, жутко бесило на тот момент эмоционального и импульсивного мышонка.
«Думаешь, ты такой крутой, да? Засранец... Скажи уже что-нибудь» - Ан-нет, мыша, он все равно не услышит твоих мыслей... Хотя, кто знает, что на уме у столь странного и таинственного парня? Напряженная минута молчания. Все чего-то ждали, да, и нервишки мыша также начали сдавать. Переведя взгляд со Сникки на Флиппи, молодой человек сжал кулаки, отчего у него начали болеть сухожилия, после чего сделал резкий шаг в сторону хамелеона, с явным намерением дать ему по пугающей морде, однако, всегда готовый медведь крепко взял его в тиски, не давая вырваться.
- Пусти! Хули эта каналья молчит?! Дай мне ему врезать! Bastard! Je Vais Tu faire parler! - Вот он, гнев, давненько же Мауси так не злился. А в тот момент он ужасно напоминал того забитого и хмурого мышонка, каковым он являлся в самом начале слубы, когда все только начиналось. Его сильно бесил тот факт, что ящер никак не реагировал на дружелюбность, выказывая всем этим свое презрение и неуважение к продвинутым солдатам, однако, подрывник просто не знал, что он физически не может разговаривать.
«Бляяять! Флип, расслабь клешни! Я не могу больше, мне срочно нужно кому-нибудь вставить пиздюлей! Ааа!!! Почему я не взял гранаты?!» - крутилось в голове у рычащего и извивающегося Ка-Бума. Он даже не слышал, что ему говорил друг, угрожая лишением достоинства. А Сникки... Он просто стоял и спокойно смотрел, и, да... Это возбуждало прилив силенок и адреналина в ее полной мере, почему мыш, вырвавшись из сильной хватки медведя, вновь попытался напасть на новичка, но, увы, безуспешно, ибо Флип сделал тому захват, явно по принуждению, дабы не рыпался. Бля, хоть делай лоботомию...
Тяжело дыша, опустив голову вниз, Маус ощущал, как по его венам протекает ядовитая волна гнева и ненависти, что смешалась с кровью. Да, он мог вынести любое оскорбление, унижение чести и достоинства, пинок под зад, но молчание... Черт, как же это выбешивало...
Опустив француза на колени, заставляя прийти в себя, Флип шептал что-то успокаивающее, отчего подрывник, как ни крути, возвращался в нормальное состояние, хотя и желание вендетты все равно его не покидало.
- Вы хули творите, пидоры? - послышалось недалеко от ребят. Этот резкий и противный кабаний голос, который француз ненавидел всеми фибрами своей души, начиная со своего первого дня в казарме. Его главная, и, пожалуй, единственная мечта на сий момент заключалась в том, чтобы отрубить этому уебку голову и повесить на стенку над камином. И пусть кровь с нее капает на деревянные половицы, пусть мясо гниет и наполняется опарышами и мухами, издавая столь отвратное зловоние, что твоя слизистая начинает разъедаться. И вот, этот хрен предстает во всей своей блядской красоте перед парнями, застав их в не в самой удачной позе.
- Пососи мой шланг, рыло свинное. - огрызнулся Маус, переведя все свое внимание на командира, пожалуй, вовсе позабыв про Падлу. Черт дери, он впервые огрызнулся этому мудаку в лицо! Зато как стало легче на душе и сколько прибавилось позитива! Нагло оскалившись, с колен наблюдая за мимикой командира, француз тут же соизрел, как Флиппи переключился с него на свиняку, поскольку тот хотел врезать мышонку. О, да, теперь этот хуев уебок зажат  в захвате мускулов Прапора. Ну правильно, хер ли он позволит обижать своего друга? Нахально усмехнувшись, после чего, как-то безумно захихикав, Ка-Бум потер затекшие кисти руки, что покраснели вследствие сильных тисков. Переведя взгляд на хамелеона, о котором тот забыл аж на долю секунды, подрывник с таким же интересом изучал его черты, как и он их с Флиппи. Но ведь ящерицы и вправду не разговорчивы, ведь так? А хамелеоны и подавно, ибо таковые представители фауны созданы лишь для маскировки, ведь правда? Придя в себя, встав на ноги, молодой человек сделал несколько шагов в сторону «Герасима», как-то нехотя вздохнув, поскольку ему не особо хотелось начинать с оным разговор, но это было лучше, чем быть замученным самим гризли.
- Бонжур. Мое имя — Ка-Бум Маус. Мишку зовут Флиппи. - начал молодой человек, потупя взгляд в землю. Вообще, сейчас он не мог смотреть ему прямо в лицо, поскольку сия бледная маска начинала вводить в некоторый ступор, затормаживая твои рефлексы. Трудно сие признать, однако, подрывника пугала сама фигура этого хамелеона, сама интуиция ему подсказывала, что он очень опасен, да, и тем более, обычной мышке с таким противником никак не справиться, но ради блага всего коллектива с ним нужно поддерживать хотя бы удовлетворительные отношения.
- Быть может, ты хотя бы представишься? - закончил Ка-Бум, не спуская взгляда с зеленоволосого юноши, что не вызывал никакого доверия. Но хотя бы свое имя он способен сказать? Нельзя же просто молчать, как бревно. Тем временем, лагерь озаряли маты кабана-командира, что проклинал медведя всякими разными способами, однако, Флип со смехом ослабил хватку, выпустив уебка. Что-то проорав про карцер, что мыш пропустил мимо ушей, тот свалил в корпус, наверняка в поисках успешно спижженного бухла. А парни, тем временем, должны были идти в карцер, отбывая «наказание», хотя, кого ебут такие приказы?

* Ублюдок!  Заставлю тебя говорить!

ыыыблеать

а чо?
я в говно, ко мне претензий нет xDD

Отредактировано Mouse Ka-Boom (2011-03-04 19:20:18)

+1

26

Молчание. Оно бывает разным и самым неожиданным. Флиппи уже давно это просек, хотя молчаливых в своем окружении не наблюдал никогда. Даже его замечательный выдуманный дружок вечно вставлял свое веское «Вя». Но правда ведь говорят, что молчание имеет место быть. Оно может стать чем-то на подобии кредо. И в данной ситуации, юноша был уверен, что оказывается правым, думая о том, что оный субъект хранит молчание, исключительно из-за того, что не любит трепаться по пустякам. Да это хорошее качество: «Молчание – золото», или же «Молчание – знак согласия»… Как-то так. Да, девочки и мальчики, не забывайте, что Флиппи вырос в семье интеллигентов, хотя наверное, вы туго представляете русскую немку медведицу и американца гризли очень воспитанными. А вот сосните хуйца деточки, Флиппи вырос именно в такой атмосфере. Заботливая и сдержанная мать, пунктуальная и умная, особа. Сильный и строгий, слегка по-детски веселый отец. Ну разве не здорово? Да, было здорово ходить на выставки европейских художников и скульпторов. Постановки разных спектаклей. Просто выезды на природу и прогулки по парку. Рыбалка… Шахматы… Какие были прекрасные времена, когда родители были живы. Здорово было, молча посидеть перед камином, совместно читать классику немецкую, французскую, английскую и даже американскую. Эти вечера, иногда и ночи были такими прекрасными, что Флиппи с наворачивающимися слезами вспоминал эти ласку и заботу родителей, которой они его изнежили. Ну и пусть, зато он вырос добрым и отзывчивым парнем, каких поискать. Это Ка-Бум уже приметил, и нагло пользовался, естественно не в ущерб другу. Хотя и сам мишка был доволен таким стечением обстоятельств. Ну, если не брать в расчет, что надежда на то, что французы как бы очень воспитаны, и этикет у них в крови, то Флиппи слегка в негодуе. Как старый свет умудрился породить этого парня с рыжими волосами, полным отсутствием понятием об этикете, правилах морали и так далее. Вот скажите, как, блять, вообще такое возможно? Ну да, для мозга юноши это было чем-то непостижимым. Хотя, чего лукавить, ведь он сам понабрался за этот год таких замашек и фразочек, что мамочка и папочка покачали бы головой… Может именно поэтому, гризлик так мало изъяснялся в столь нецензурной форме. С другой стороны, иногда он извергал такой потом дерьмища и отборного мата, что походило на полное наплевательство на мнение усопших. И это тоже в своем ключе было верным решением. В общем, молчание, бывало крайне необходимо, как для Флиппи, так и для Мауса, с которым они могли часами молчать и не чувствовать неловкости. Лишь сигаретный дым, и тяжелые вздохи. Говоря кстати об их посиделках, парень до сих пор не решился спросить о жизни Ка-Бума, это бомбы со сломанным часовым механизмом. Надо будет у него в следующий раз поинтересоваться, только с чего начать парень вообще не знал. Кстати, Ка-Бум тоже еще не спрашивал, и это настораживало. Или  ему срать, или он стесняется, что вряд ли. Но молчание становилось каким-то неприятно напряженным.
«Значит, это и есть новичок, интересно, а он такой же?»-держать улыбку на губах становилось крайне проблематично, когда на слова твои проявляют ноль внимания, и тем более выражают неприкрытое призрение, пофигизм и что-то еще, а что Флиппи так и не вкурил. Но в любом случае, это безразличие его беспокоило, но походу, меньше чем Ка-Бума, у которого стрелочка часового механизма неминуемо приближалась в отметке нолик. И блееаааааааать, держите этого ебанутого подрывника, как любили орать те, кто ходил на учения, и когда Маус расходился не на шутку. И сейчас, как показывает практика, намечался очередной припадок гнева и ненависти ко всему что движется, окромя зелеловолосого Флиппи. Легкий хруст костяшек и кулаки Мауса словно оторванная чека предупредили о близившемся пиздеце.
«Бля-бля-бля! Маленький сраный энерджайзер, стой»- как однако, вовремя юноша схватил за ближайшую руку товарища, заломив руку за спину, а после свободной верхней конечностью сделал лихо захват сзади шеи, заставив шею друга нагнуться вперед. Как же надоело извечно сдерживать этого парня, у которого шило растет внутрь задницы, с каждым разом все больше заставляя мыша творить всякую хуету, из-за которой мишка вечно влезал в драку. Слава яйцам, что Флиппи был более не плюшней, который не мог и драться то нормально. Все-таки не зря к нему прицепилось новое прозвище, которое более-менее заставляло задуматься новичкам, которые приходили вновь и вновь в часть. Все-таки война идет, а призывают очень часто всякую шушеру. Как говориться, нехуй жопы просиживать, пиздуй, детка, в армию, ты нужен стране. Типа того. Все равно деды уже уперли на фронт и наверное, уже не все вернуться. Старшина обзавелся новыми приспешниками, которые гнобили желторотиков. Флиппи же никогда не лез на мелких с понтом, потому многие его уважали за это. Как бы там ни было, удовлетворение в спокойной, относительно, жизни его устраивало. Хотя сослуживцы часто изъявляли желание помахаться с Маусом, который язык за зубами держать не умел, собственно, как и эмоции, что били из него через край. Одно радовало, он стал более позитивным, много улыбался, и все равно, норовил даже на то, чтобы его друг немного раздражался и злился. Ударить комрада он все равно не смог бы, а вот вякнуть приличную дозу мата, как нехуй делать. Короче, идиллия, о которой и пожелать было бы сложно. Но сейчас, когда Маус снова порывался навалять пиздюлей новичку с похуестическим взглядом, заставляло немного, да понять мыша. Наклонив голову к уху своего низкорослого товарища, Флиппи уверенно, с дергающейся бровью, произносил громко, и наверняка, хамелеон, чье имя до сих пор не известно, слышал весь словесный понос угроз:
-Маус, твою ж дивизию. Прекрати устраивать цирк. Хуле ты вообще тут разорался. Ебаный насрал, я конечно, понимаю, что твоя горячая французская душа требует приключений на задницу, и ты готов колотить себя волосатой пяткой в грудь, только бы переебать лопатой всех, кто тебя бесит. Но, блять, ошибка ты аутосомной репликации, если ты не завершишь свое мудазвонческое французское выебатистое распиздяйство, я самолично устрою тебе кастрацию без анестезии, да заставлю сожрать собственные яйца, без приправ и соли. Твои милейшие усики пойдут на перевязку твоего хуйца, который будет более не способен стоять и извергать семя…Оторву и ты блять больше трахаться не будешь, как собственно и ссать… - от такой триады и сам Флиппи ахуел и потому задумавшись, а не переборщил ли он с ярким описанием расправы, ослабил хватку, которой было достаточно для освобождения Мауса. Этот рыжий подрывник сразу же ринулся на незнакомца, как будто всю свою сознательную жизнь ненавидел этого парня… Такое уже было, когда они были не знакомы, да и в первые часы намечающейся дружбы, Маус вел себя прескверно. Сейчас это было каким-то навождением со стороны этого распиздяя, и снова приходиться применять захват, скованно улыбаясь иноказарменному существу, на которого приходилось смотреть слегка исподлобья. Заметьте, этот чел, как бы это не было прискорбно, был выше, а это напрягало и расслабляло Флиппи. Хоть кто-то в этом месте не ниже его. И разъедает его лишь один вопрос, а является ли этот парень таким же изгоем по природе как и они, или же он элитный боец, которого воспитала семья военных. Если этот чувак крутой молчаливый соизволит сказать хоть слово, можно было бы поблагодарить судьбу, а нет…На нет и суда нет… опустив мыша, который, вроде перестал трепыхаться, улыбнулся теплой улыбкой добродушного «дядюшки Сэма», да шепнул на ухо другу, теперь почти не различимо, и на немецком:
-Fellow, beruhigen Sie sich, um Himmels willen! Keine Notwendigkeit, zu jemand, den Sie sich unbehaglich fühlen eilen. Come on, muss man gutmütig. Sie halte mich nicht für das gleiche fucking durch eine Kippe davon Schwanzlutscher? ... Also gut gemacht*.-улыбка стала немного шире, обнажая ровный ряд зубов, и как бы хотелось, чтобы мышонок всегда оставался таким же спокойным, как стал сейчас… Стал то он конечно, спокойным, но проблема теперь в ином. Знакомый голос свиноматки раздался за спиной, когда два парня, лучшие в казарме(нет, они опять же ни одним место об этом не подозревали, чо),  общались на ооочень интимном расстоянии. Сами посмотрите на сию открывающуюся картину. Во-первых, один, рыжий который, сидит на коленях и медленно успокаивается склонив голову, а во-вторых, другой, зеленоволосый который, наклонился, стоя едва ли не раком, шепчет на ухо приятелю слова, что были бы способны успокоить несчастного нервного и обделенного судьбой парня. А тут простите, врывается какая-то поебень с мордой свиньи и начинает ебать мозги, как положено истинному старшине. К сожалению, долбанный мыш не сдержал порыв высказать свое мнение по поводу «начальства». Фейспалм, и качание головой, с негодованием и просто стыдом за слова своего приятеля. Ну на самом-то деле эти двое были полностью солидарны, да только Флиппи старался не выражаться столь резко и радикально.
«Вот кто тебя, подрывник, чья голова превратилась в гранату,блеать просил пороть хуету?… Не лучшее время ты нашел…Ох, блять»-мгновенно сработала реакция, и рука старшины остановилась в двадцати сантиметрах от Мауса. Как же надоели все эти придурки, со своими заскоками. Уже не сдерживая свою медвежью хватку, грызлик просто едва не вывихнул руку старшине, который крыл матом Мауса, что по доброте душевной все же решил подправить ситуацию, да получше узнать незнакомца. А чтобы не мешать столько приятной односторонней «беседе», Флиппи зажал ладонью хавальник командиру, да решил окончательно на сегодня израсходовать свой лимит нецезурщины.
-Слушай сюда, ебанутое чудовище. Инстинкт самосохранения является базовым для всех животных, как же ты его отключить то умудрился, когда решил на Мауса руку поднять? Так вот, ошибка эволюции, появившаяся в результате неверного хромосомного кроссенговера, завали свой хавальник, иначе я из тебя ножом все нити хромосом повытаскиваю, и ты блять, уебище, по швам расползешкся. Я тебя в такой пазл нарежу, в медпункте будешь остаток лет валяться, - говорил он с нажимом, но тихо… Кстати, командир побаивался Флиппи, который кстати слегка потерял контроль и некоторое участие принял второй представитель сознания медведя, - Ты все понял, кабан мезозойского периода? Тогда пиздуй в свою пещеру, пока твой, пропитанный алкоголем и дерьмом мозг, не превратился в кисель, от избытка информации, полученной извне...
Выпустив командира, тот ошалелыми глазами полминуты пырелся на грызлика. Потом поднялся с земли, да быстрым шагом попиздовал прочь, ибо убегать было делом последним, и даже у этой ошибки природы имелась минимальная гордость.
-Грызлик, ебашь с новичком и своим дружком в карцер. Чтобы я вас не видел до торжественного построения, -раздался прощальный ор кабана, а Флиппи просто сделал ручкой, слыша отдаленно разбираемые маты, которые явно уже подходили к концу. Да, пора бы проабгрейдить матерный словарь этому придурку, пока на передовую Флиппи и Мауса не отправили. Наконец-то обернувшись на друга и нового приятеля, улыбнулся доброй полуулыбкой, да подошел ближе, обращаясь в своем стандартном, искреннем тоне мишки(прям плюшевый, блеать):
-Ну что Маус, видимо нам придется побыть в карцере. – подмигнув приятелю хитрыми зелеными глазами, перевел взгляд на молчаливого, ооооочень, словно он говорить вообще не умел, хамелеона, и протянул руку в знак знакомства, и срать что там Маус выдумал, - Меня уже представили, но повторюсь, Флиппи, или «грызлик», но предпочту первое в обращении, - странный все-таки этот медведь. Где такие придурки беруться? – Будем знакомы, а теперь, все же позволь, препроводить тебя в карцер. Увы чел, деваться некуда, приказы этого свиного рыла пока являются, ну, приоритетными для нас…
«Ебаный насрал, что я порю… Блеать, Маус, ты бы хоть иногда не жопой, а головой думал… Она  у тебя не только чтобы носить кепи… Блять, надо будет ему думалку после вправить»- на это рассуждения о прекрасном завершились, даже не удостоив и мимолетного внимания хамелеона, словно его молчание было естественным, - Ну что, пойдемте. Следуй за нами… Не смотри так, словно я тебя убить там собираюсь, - да подозрительный взгляд этого индивида заставил Флиппи внутренне поежиться, а по спине пробежаться мурашкам.  Что-то в этом парне было устрашающее, но отчего-то гризли снова улыбнулся, - Хотя, выпить с нами тебе придется, надо все таки обмыть твое прибытие.
Как же интересно было наблюдать за изменениями в лице незнакомца, который был каким-то странноватым. Хотя да, изначально, он выглядел очень специфично, и в то же время неприметно. Просто проклятье для шпиона. Молчалив и беспристрастен(он вообще нем, но откуда об этом знать двум солдатам, что впервые видят Падлу?), просто сказка, лол. Тролололо, но парни таки пропиздовали полчасти, да оказались у родненького карцера. Просто  «Home, Sweet Home», отдых и спокойствие в наших номерах вам обеспечена, получше чем в казарме. Выбивая дверь нахуй, юноша заполз внутрь, и оглядев загаженное верхнее помещение, в который раз поморщился от запаха плесени и дерьма, что пропитало даже половицы… Присев на корточки, парень открыл здоровый люк одной рукой, да откинув крышку, поплелся вниз по лестнице, прикуривая сигарету.
-Маус, давай уже пиздуй сюда…я не помню, куда ты заныкал вискарь, - Флиппи был в полном негодуе, когда делал затяжку,и осматривал внутренности помещения карцера. Там были два деревянных маникена для тренировки на ножах, пару тайников с гранатами и шашками, да флэшками. Был склад по периметру всего пола с сигаретами, да где-то еще спрятана выпивка и много бумаги с ручкой. Вот же пиздос. Но главное, что были еще спички, которые Флиппи сразу подобрав, поджег старую масленую лампу. Спасибо нашему завхозу за предоставленный инвентарь…Вернее, тот инвентарь был нагло спижжен у того ловкими руками Мауса. Флиппи по большей части простаивал на шухере, хотя это обычно заканчивалось тем, что мишка либо вырубал назойливого сослуживца, либо уводил его подальше под видом «перекур, чел?»… Так обычно и происходило. НО сейчас напрягало больше другое. Хамелеон так и не сказал не слова, и потому парень просто предположил, больше инстинктивно, что стоит предоставить письменные принадлежности оному субъекту. Собственно достав из-за одной трухлявой доски лист бумаги и ручку, подошел к новичку.
- Если…кхм… ты не можешь сказать, может, тогда напишешь имя? –вручая лист и ручку, юноша искренне надеялся, что его не засмеет этот парень с пофигистическим видом стоящим и осматрвающим помещение, хотя интереса во вгляде не наблюдалось. Маус уже достал выпивку и три кружки жестяные, так же спижженные из столовки. Удобно и практично… Что ж. новое знакомство надо обмыть, слово Маусу, он обычно тосты толкает.

Товарищ, успокойся, ради всего святого! Не надо бросаться на всех, кто тебе кажется неприятным. Давай же, надо быть добродушней. Ты же не считаешь себя таким же ебаным пидорасом как и эти хуесосы?...Вот и молодец.*

лол|што

охохохо, можете меня четвертовать или на дыбу повесить =_=

Отредактировано Flippy (2011-03-05 00:30:29)

+1

27

Он продолжал наблюдать за своими первыми знакомыми в этой части. Лицо его, всё так же, ничего не выражало. Один из них еще терпел это, сохраняя радужку на лице, но у другого, похоже, нервишки начали понемногу сдавать. Этот мелкий попытался скопировать его взгляд, что, кстати, немного развеселило Сникки.
«Пытайся-пытайся, мышь. С твоими-то почти детскими глазами, тебе такую рожу не скорчить», - подумал он о Маусе. С его точки зрения мышь выглядел довольно-таки смешно, особенно когда его терпение просто лопнуло. На том расстоянии, на котором он стоял от них, он мог легко услышать звонкий хруст кулачков мышонка.
В следующую секунду он уже готов был прибить его собственным языком, его рот чуть изогнулся, в предвкушении. Но крупный товарищ опередил его, сжав его в железные тиски своих лап. В один момент с этим происшествием, Падла вернул свой пофигизм на лицо. Выглядело бы более чем подозрительно, если бы он вдруг так кровожаждуще ухмылялся им. Это могло бы кончиться не очень хорошо. Для них. Он также отметил их силовые качества.
«Если мышка нападёт, то с ней проблем не будет. Но тогда появляется небольшая проблемка… Этот медведь скорее всего кинется на подмогу другу. Это может быть немного проблематично», - поток его мыслей прервал яростный крик мыши:
-Пусти! Хули эта каналья молчит?! Дай мне ему врезать! Bastard! Je Vais Tu faire parler! – зная этот язык, он без труда понял, что хочет сделать этот зверёк руками. Заставить говорить? Его? Хамелеон едва сдержался, чтобы не разразиться своим «смехом», так называемым.
Из-за отсутствия голоса, ни петь, ни ржать во всю, ни, тем более, говорить он не мог. Так что смеялся он немного по-особенному. Сниккач изгибал рот неприятной дугой, так как смеялся почти всегда лишь от кровавой трапезы, и издавал какой-то толи кашель, толи шипение, отдалённо напоминающее смех. В редкие минут его настоящей радости, чешуйчик просто напускал на себя свою любимую полуулыбку, с легким оттенком тепла, и испускал мягкое и ровное шипение, слегка похожее на нежный шепоток.
Но вернемся к нашим «героям». Краем уха Сникки уже слышал красочное описание кастрации Ка-Бума, обещанное ему радужным мишкой в случае неповиновения. Походу этот гризли не хочет бить Сниккача... Но всё же не стоит пока что прямо так им открываться. Это будет в высшей степени неосмотрительно и глупо, если он попадётся на нечто подобное. Однако, в один момент хватка крупного была ослаблена и Маус снова попытался прибить его. Медведь, надо отдать ему должное, успел остановить его как раз вовремя. Еще бы пара секунд – и от мышки могло бы остаться лишь кровавое месиво.
- Вы хули творите, пидоры?  - блин. Командир, сука, припёрся. И что теперь делать? Из-за этих двоих, он совсем забыл следить за приближением командира. И вот он здесь. Блин, теперь сто пудов в карцер отправит. Жалко, что сказать. Просидеть одному в карцере весь день – перспектива не самая радужная. Но тут случился нежданчик…
- Пососи мой шланг, рыло свинное. – похоже, что подрывник совсем свихнулся. Свинка решила бы уже вдарить маленькому мышу, но медведище его опередило. Он хотел понаблюдать за этим, весьма интересным, столкновением, но, увы, его отвлекли.
- Бонжур. Мое имя — Ка-Бум Маус. Мишку зовут Флиппи. – он не мог не заметить, как Ка-Бум  опустил взгляд, избегая встречи с лицом Сникки. Почему он заговорил с ним? Наверное решил подчиниться своему товарищу.
- Быть может, ты хотя бы представишься? – значит, мышонку хамелеон до сих пор совсем не нравился и, наверное, он с трудом сдерживался, чтобы не кинуться на него вновь. Он легко, почти незаметно ухмыльнулся Ка-Буму. Ведь говорить он не мог. Ох, если бы Сникки умел говорить… Это бы изменило его жизнь в гораздо более лучшую сторону. Сколько ехидных замечаний он бы на всех обрушил… Ах, красота. Жаль, что это несбыточно.
В это время медведище схватило свинца и что-то тихо и быстро прошептало ему. Как думается, ничего такого хорошего и особенно радужного они друг другу не сказали, но командир был довольно таки напуган. Однако это не помешало Господину Командующему отправить их всех в карцер.
- Меня уже представили, но повторюсь, Флиппи, или «грызлик», но предпочту первое в обращении. Будем знакомы, а теперь, все же позволь, препроводить тебя в карцер. Увы чел, деваться некуда, приказы этого свиного рыла пока являются, ну, приоритетными для нас…  - Флиппи произнёс очень странные слова, которые в высшей степени не подходили его недавним действиям. Он очень странный, этот «грызлик». Его улыбка, манера поведения, да и сам он в целом – всё это выглядело на столько странно и непонятно (так как он привык видеть в армии только тупых мужланом безо всяких моральных принципов и, уж тем более, у них не было и тени дружелюбия Флиппи)
Ну что, пойдемте. Следуй за нами… Не смотри так, словно я тебя убить там собираюсь.  – что ж, нельзя сказать, что он на него так смотрел, но его мысли медведь угадал успешно. Пусть возьмёт с полки пирожок, чтоли.
Хотя, выпить с нами тебе придется, надо все таки обмыть твое прибытие
.  – нет, нет, нет. Забираем свои слова на счет странности всего предыдущего назад. Вот ЭТО было не просто странно, это было ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ И ОЧЕНЬ странно. Еще ни разу Сниккача так в части не встречали. Потому хамелеон был малость сбит с толку.
«Что же замышляет этот Флиппи?», - только и подумал он, прежде чем зайти в карцер следом за двумя товарищами. Не самое лучшее место, надо сказать. Но и не самое худшее, однако. Завершив осмотр территории, чешуйчик спокойно уселся на первую попавшуюся койку и вновь продолжил наблюдение за своими новыми знакомыми. Похоже они и вправду надумали напоить хамелеона. Да еще и виски. Так или иначе – это всё но не развяжет ему язык. Может им это и надо? Собрать компромату на хвалёного новобранца – разве не замечательно. В обычных условиях это бы прокатило на сто баллов: сбор компромата и последующий шантаж – замечательная комбинация, к которой часто прибегают в армии для повышения собственного авторитета. Но, с другой стороны, зачем им так изворачиваться перед тем свином, которого они оскорбили и даже применили немного лёгкого насилия? Ситуация становилась совсем непонятной. Всё же, Сникки давно не пил, а потому отказаться от предлагаемого было выше его сил. Он решил дать больше воли действиям. Они в карцере – значит его пока что не убьют.(скорее всего)Он не может говорить – значит они не выпутают из него ни словечка. Отчего ж тут не побухать?
Очнувшись от анализа ситуации, он увидел, что этот Флиппи уже не ищет виски, оставив это ответственное дело для Макса, и стоит перед ним с листком и ручкой. Что он там ему говорил перед этим? Сникки судорожно пытался вспомнить, что ему говорили и говорили ли вообще… Помнится, было что-то про его неразговорчивость… Ах да! Точно! Пришло озарение на голову идиота! Он попросил написать его имя, если он не может сказать. Это слегока добавило настороженности пресмыкающемуся.
«Откуда он мог узнать? Совпадение? Порылся в отчетах командира? По-другому никак…», - Сникки был растерян. Никому еще не приходило в голову дать ему писательские принадлежности. Все просто считали его несговорчивым суровым парнем и оставляли в покое и радости(?) до конца его службы, но этот парень… Не зря медведь его так заинтересовал. Да, в нём действительно было что-то… Что-то отличающее его от остального армейского быдла. Только вот Сниккач никак не мог понять что.  Однако на лице Флиппи читалось некое смущение. Будто он ожидает, что его в любой момент засмеют. Неужели он и вправду просто послушал свою интуицию?
Он взял листок с ручкой из его лап, но решил пока что повременить с представлением себя. В частности из-за того, что Ка-Бум вылез из погреба с выпивкой и тремя замызганными кружками. Ребята добавили в чашки весьма хорошего содержимого. Взяв свою хлебалку, он хотел было уже начать пить, но вдруг вспомнил причину этого бухалова. Ни разу в жизни он не бухал в честь себя, теперь же ему предстоит наверстать упущенное. Он заметил, что медведь выжидающе смотрит на мышь. Неужели они не только решили в его честь бухнуть, но еще и тосты говорить будут? Блин, и вправду, странные существа. Он сидел и смотрел на сослуживцев, ожидая их дальнейших, очень, для него, странных действий.

О божеж|Это ужасо х.х

Дебильнейший пост со слишком быстрым развитием сюжета х.х*ушел убиваться*

+1

28

Неприязнь, смешанная с крайним смущением. Признаться, весьма неприятное чувство, тем более учитывая то, что обладатель сего не привык испытывать подобное. Маусу было очень стыдно за проявление негативных эмоций, однако же, не до такой степени, чтобы начать извиняться. Как известно, испокон веков люди сторонились всего пугающего и таинственного, закрывая страх маской жестокости, уничтожая субъект, который являлся носителем оных эмоций. Это типично для каждого, исключений очень мало, и Маус оказался в числе представителей «толпы». Ведь сами посудите: вы целый год торчите в одном и том же месте, где тебя окружаю одинаковые черно-белые лица, и вот — на тебе: абсолютно новый фейс, подобие которого ты даже во сне ни разу не видал, да, и к тому же, не разговаривающий. Все бы ничего, если бы новичок не был рептилией, представители которых нередко употребляют в пищу грызунов, а мыша это чувствовал подсознательно, словно по интуиции, однако, не признавая собственных страхов, просто шел напролом, показывая себя со стороны быдло-уебка, сплетаясь в единое с сослуживцами. Но ведь он же не такой, черт  подери! Что ж, по-видимому, сейчас придется доказать обратное.
— Грызлик, ебашь с новичком и своим дружком в карцер. Чтобы я вас не видел до торжественного построения. - проорал командир; судя по всему, он давно разучился нормально разговаривать, что было очень неприятно для чужих ушей. С презрением посмотря на Мауса, который показал ему неприличный жест, сунув язык под щеку, а кулак преподнеся ближе по подбородку. Охамел французишко. Ох, как охамел.
— Всемя сосать!  - не удержавшись, крикнул рыжий вдогонку кабану, что, остановившись, явно затрясся, однако, возвращаться не стал. Тем не менее, в таком случае нельзя вечно надеяться на Флиппи, поскольку тебя могут подкараулить в самый неподходящий момент, заставив врасплох. Но дерзкий мышонок этого не боялся, поскольку удрать от командира не составляло труда, учитывая мышиную ловкость и смекалку. Какое же было непередаваемое удовольствие троллить того, кто имеет над тобой власть. Как же возбуждает тот факт, что ты можешь сказать ему что угодно, не имея никаких негативных последствий! Черт дери, ведь именно тогда ты чувствуешь себя живым, свободным! Однако, вино не всегда так сладко, ибо, если ты по-настоящему им увлечешься, то оно превратится в яд.
Однако, вернемся к последней реплике кабана. Что он имел ввиду насчет торжественного построения? Это когда тебя одевают в нормальную форму и ты тупо стоишь перед президентом? Фи, какое же престыдное представление, однако. Но если ты и вправду не имеешь какого-либо представление о том, что сказал тебе гистапа, значит можно и жопу рвать по пустякам? А вот хер. В любом случае, поживем  - увидим, если конечно эта странная ящерица не прикончит француза, что было далеко не исключением из имеющихся фактов.
Увы, но Сникки оставался таким же непоколебимым, что заставило молодого человека легким движением ударить себя по лбу, спустив ладонь на глаза. Видимо, он действительно нем, словно рыба. А еще, коли он является хамелеоном, у него точно должен быть длинный язык. Быть может, оный и мешает говорить? Бля, Маус, харе забивать свою голову всякой чепухой, лучше уж займись делом.
— Ну что Маус, видимо нам придется побыть в карцере. - сказал Флиппи,прервав мудрые размышления француза. Так что, они и вправду туда пойдут, послушав кабана?Ай, насрать, главное, что он не знает, что «карцер» давно таковым не является, ныне представляя из себя некое подобие подвала, или погреба, в котором можно хранить всякого рода заначку: как съестную, так и не очень. Но у них в запасе были лишь нескончаемые запасы алкоголя, да коробки с сигаретами, выгоду из которых черпал мишка, пользуясь испорченностью сослуживцев. Ка-Бум просто кивнул, не сказав и слова; создавалось такое впечатление, что немота Падлы передавалась через воздух, проникая внутрь мышонка, однако же у него был свой план, который тот спланировал воспроизвести там, в подвале. Ведь, как никак, они бухать туда идут, не так ли? А тосты всегда за чуткими французами...
Топая к карцеру, держась малость в стороне, юноша опустил голову вниз, смотря себе под ноги, о чем-то размышляя.
«Что ты задумал, Флип? Споить новичка хочешь? Ололо, как же ты коварен...» Едва слышно ухмыльнувшись, обнажив оскал белоснежных зубов, молодой человек предавался своим странным мыслям, вплоть до того момента, как ребята прибыли к месту назначения. Все тот же старый-добрый родной кирпичный двухъярусный сарай, давно провонявший и прогнивший. Натянув верхнюю часть футболки на нос, дабы хоть как-то усыпить чуткое обоняние, Маус сморщился, лишь пересекнув порог их убежища. Отвратительный запах проник в носовую полость, оставив осадок во рту, что аж заставило заслезиться глаза. Вытерев рукавом куртки намокшие глаза, юноша только и смог, что произнести:
— Ебать. Такое ощущение, что мы живем в общественном сортире. - процедил сквозь зубы француз, забавно поморщившись. Ну правильно, ведь, несмотря на грубость, он все же является истинным ценителем прекрасного, поскольку оное у него в крови. Последовав за Флиппи, что открыл люк, ведущий внутрь, Ка-Бум вздохнул, ибо свежего воздуха ему не ждать еще долго, а что будет после того, как он выпьет — наверняка надо будет снимать на камеру и выкладывать на ю-туб. Наконец оказавшись в центральном помещении, что довольно-таки сильно преобразилось с тех пор, как Флип и Маус побывали там впервые, юноша улыбнулся, рассматривая инвентарь, собранный там. Манекены (два в одном xD), парочка тренажеров, гантелей, и, разумеется, далеко заныканные предметы подросткового быта, кое-что из которых медведь не мог найти.
— Маус, давай уже пиздуй сюда…я не помню, куда ты заныкал вискарь  - негодующе произнес Прапор, явно в поисках пойла. Лениво посмотрев на друга, юноша, цокнув языком, подошел к стене, и, засунув руку в дырку, что там была, вытащил двухлитровую бутылку виски, после чего, поставив ее на стол, вытащил из полки три железные кружки, позаимствованные из столовой. А ведь неплохо расположились ребятки, ага. Главное, чтобы командир не пропалил, а то еще устроит им пиздейшн. Хотя, если так посудить, сослуживцы могли бы вступиться за ребят, поскольку в их же интересах оставить все, как есть.
«Может слабительного подсыпать ради прикола? Ай, ладно, потом. Ши-ши-ши...» Стоя спиной по отношению к парням, разливая вискарь по стаканам, тот как-то глубо, но в то же время коварно улыбался, поскольку ему уже давно хотелось над кем-нибудь приколоться именно в таком вот стиле, однако здесь, в казарме, сия наебка была бы очень жестока, поскольку тут даже нет нормальной канализации. Незаметно сделав большой глоток из горла, не касаясь его губами, парень проглотил горькую субстанцию, дабы подавить все негативные чувства, что в нем скопились, хотя бы на некоторое время. Жаль только, что виски попал не в то горло, отчего Маусу пришлось прокашляться, прикрыв рот кулаком.
Вручив стаканы сослуживцами, француз посмотрел на лыбящегося Флиппи, поскольку сейчас подрывник должен был произнести особую речь, тост в честь новенького, который, пускай ему и не нравился, тем не менее, должен был стать частью его жизнь, поскольку работать им придется рука об руку. Тихо кашлянув, юноша начал свой монолог.
— Я придерживаюсь той точки зрения, что тост не обязательно должен быть именно по поводу организованного мероприятия. Конечно, первые должны соответствовать тематике праздника, но когда присутствующие начали приходить в кондицию, лучше всего будет звучать что-то оригинальное и веселое, чем официальное. Тем более хороший тост оттягивает состояние невменяемости и сближает компанию, так как такую речь слушают все внимательно и никто не пьет вперед коллектива.
Конечно тут ни в коем случае не надо забывать о содержании самого мероприятия, то бишь, например на свадьбе нельзя произносить тост о том, как хорошо быть свободным и гулять налево и направо. Лучше уж будет подобрать что-нибудь философское и поучительное.
И, конечно, важно не забывать о компании, куда собираешься, о ее традициях... Думаю, практически каждый человек не раз встречался с ситуацией в своей жизни, когда его на каком-нибудь мероприятии просили встать из-за стола и сказать пару слов. И наверняка многие при этом тушевались и не могли произнести внятную речь, чтобы остальные при этом поддержали и не делали кислые лица. А кто-то вспомнит и противоположные ситуации, когда человек сидел молча, а когда вставал, то задвигал такую речь, что грех было пропускать рюмку.
- голос Мауса странно изменился: из пацанского и грубого тот превратился в красивый и мелодичный, демонстрируя весь скрытый потенциал французского обаяния. Улыбка.
— Hичто не ценится так дешево и не обходится так дорого, как время. Так не будем терять времени и выпьем! - внезапно закончил Ка-Бум, подняв сосуд с бухлом чуть вверх, однако, реакция Прапора заставила его по-настоящему смутиться. Этот придурок взял и опрокинул на себя виски, упав на пол и начав откровенно ржать. Мышонок в капле. Выпив залпом содержимое кружки, тот, выкинув ее через плечо, набросился на Флиппи, одной рукой захватив его обе руки сзади, прижимая к себе, а второй, сделав кукиш, быстро чеша его голову, что было хоть и не больно, но неприятно.
- Narr! Was gibt's noch lustig? Ich Toast Sie durcheinander, du frech ins Gesicht! Man muss nur lachen! - яростно говорил мыша на немецком, пользуясь ослабленным состоянием своего друга, что вот-вот надорвет живот. Вообще, в какой-то мере сия реакция была нормальной, потому что таких слов от подрывника хрен дождешься, но тут он старался, фильтруя каждую мысль в голове, стараясь хотя бы там не употреблять маты. По крайней мере, он высказал все, что лежало на душе, затменное всякой похабщиной и нецензурщиной, которые впитались прямиком в мозг Ка-Бума за целый год своего нахождения в армии. Однако же, он все равно никак не был похож на быдло, почему и не редко тащил книги из корпусов, вычитывая всю английскую литературу от буковки до буковки, дабы знать его так же хорошо, как и свой родной французский.
«Поганец зеленый! Харе ржать!»

*Долбаеб ты этакий! Что тут вообще смешного? Ты мне тост испортил, нахальная ты рожа! Тебе лишь бы поржать!

рукалицо

да простят меня товарищи за тост и кривой немецкий из переводчика

Отредактировано Mouse Ka-Boom (2011-03-06 15:43:04)

+1

29

Вспоминаются знаменитые слова из песни Чиж и Ко «На поле танки грохотали». Спросите, отчего у Флиппи появилась столь замечательная мысль, в столь распрекрасном месте, в столь нужное время? Да собственно вопрос остается спорным, но послушав свою интуицию, которая стала усиленно работать, как раз после встречи со Сники. Не удивляйтесь, этот чел реально заставлял включать шестое чувство, просто потому, что его вечное молчание настораживало, даже самого наивного и доверчивого, то бишь нашего дорого мишку. Но он не зря же целый год провел в обществе однообразного быдла, а так же Мауса, что скрашивал сие отребье так, что полностью пропадало ощущение нахождение в этом злосчастном месте. Во-первых, общение с этим мышом стало неотъемлемой частью, похоже, их обоих. Во-вторых, Ка-Бум всегда, едва ли не каждые пять минут пытался нарваться на драку, и что самое смешное, с расчетом, видимо подсознательным, что Флиппарь вытащит задницу распиздяя из этого дерьма в сотый, если не тысячный раз. А тут появляется очередная, но крайне необычная, персона, что вызывает в Маусе припадок ярой ненависти и быдлянства. Да, его безграничный потенциал нахождения приключений на место, которое иные хранят в «сухом и теплом месте», заставлял из раза в раз удивляться зеленоглазого парня. Но, как говорится, что не делается все к лучшему, и этот случай не исключение. Мишка был искренне рад тому, что остановил этот маленький ядреный заряд эмоций в самый подходящий момент. Этот неизвестный до селе субъект заставлял действительно задуматься над тем, а что же делать, когда тебе не могут ответить на простой вопрос, как звать-величать. Включаешь все свои скрытые потенциалы, о сих ты даже не подозревал и следуешь им на бессознательном уровне, в надежде не быть убитым насмешками. Но это лишь половина того, чего ожидал Флиппи. В его голове отчего-то пронеслась безумная мысль, будто они трое станут вскоре неразлучными друзьями, но более того, сделают то, чего другие не смогут. Забавно не так ли, но для полной картины Репина (пиво три медведя, блять, сказка для взрослых XD) не хватало именно пофигистично смотрящего на мир хамелеона. Но это исключительно мнение парня, который с видом ребенка, просящего родителя нарисовать солнышко или машинку, протягивал листок и ручку, почти сразу же потупив взгляд. Он безумно смущался собственной мысли о дружбе, ибо поспешишь с выводами, и они повернуться к тебе такой жопой, что засосет и хуй выползешь. Ну это не так важно, как то, что юноша безмерно надеялся на то, чтобы этот индивид, относящийся к чешуйчатым, не заржал на весь карцер, тыча в парня пальцем, говоря, что он придурок и вообще, попался на шутку. Но нет… хамелеон взял лист бумаги и ручку, но к сожалению, или к счастью, не успел начертать несколько букв, ибо дружище, комрад, и вообще сослуживец, Маус, каналья и шельма, преподнес напиток горячительный и горьковатый, способный сблизить даже врагов, если верно соблюдать концентрацию. В данном случае неизвестно, чем могло бы закончится сия попойка, но ничего красочного и веселого просто не намечалось определенно. Хотя, мы понадеемся наивно, что все пройдет на УРА, и парни станут лучшими друзьями, будут служить вместе и вообще, все будет щиииикарно(с). Ну-ну, Флиппи, поживем-посмотрим. А теперь давай слушай, чо вякнет Ка-Бумище.
На самом деле, этот рыжий француз определенно чувствовал в хамелеоне угрозу, и оно понятно. Само чувство самосохранения работало. Если Флиппи не боялся никого, будучи медведем, наполовину гризли, ничего удивительного, а Маус, боялся, потому что мышата часто были пищей для хищников. Но учитывая гонор этой мыши, можно просто пожать плечами, сказав, что тут произошла генетическая ошибочка, и аутосомная репликация прошла слегка через жопу. Ну тут говорить не приходится ничего, кроме как покачать головой, с видом полного негодуя, которому не было предела. Мишка до сих пор дивиться на товарища, умиляется и гордится, хотя не всем. В такие моменты юноши реально находился в огромной капле, и чисто из чувства дружбы начинал применять силу к строптивым пидорасам, что подымали свои культяпки на Ка-Бума. Отеческое чувство, плюс осознание некой ответственности за это рыжее недоразумение. Вот хоть вы тресните, но мишка ожидал во время тоста море мата, иногда переходящий во французский и немецкий, и это было бы крайне привычно. Но нет… Приняв кружку из лапок комрада, Флиппи прислонился в плесневелой стенке, пытаясь не вслушиваться в отборный мат. Но блять, когда до его мозга добрались слова профильтрованный стометровым фильтром, красиво сложенные, текущие рекой приятной интонации, настиг гризлика ахтунг. Зенки его вылупились на друга, хотя тот этого явно не просек, челюсть едва не поздоровалась с землянистым полом, а рука вцепилась, та что свободна была, в стенку, ибо это было что-то невероятное. Вообще, юноша реал ожидал что-то пиздец отвратительно нецивилизованное, так еще и жутко грубое, быдлянское и вообще ничего приличного. К сожалению, эти его надежды не оправдались, и в этот раз, само понятие радости за некий культурный рост друга, заставило себя ждать жутко долго. Пока триада Мауса продолжалась, парень так и продолжал на него пырется во все зенки, и с каждым словом его пробирало непреодолимое чувство ржача, которое не хотело проходить. Позорить товарища, запарывать его столь великолепно построенную речь, английскую, прошу заметить, было бы крайним свинством, а этой части таких хватало, даже больше чем надо. Но ничего поделать не удалось и после последней фразы, юноша даже донести кружку с пойлом до рта не сумел. Она лихо опрокинулась на его форменные штаны, благо не парадные, но не промочились, ибо ткань американских войск была отменно, но сжарить задницу на солнце можно слегка. Зато какая изоляция от воды… Короче, не к тому вся эта прелюдия, была, а к тому, что этот зеленоволосый долбоеб грохнулся на пол в яростном приступе нестерпимого ржача, который находил на него крайне редко, если когда вообще проявлялся. Но не судите строго мишку. Он не привык слышать такое, тем более в армии…
Маус видимо был в крайнем негодуе от происходящего, так сказать, в капле. Быстро опрокидывая в жерло свое вискарь, схватил и заломил руки Флиппаря. Будучи очень расслабленным, надрывая до боли живот, мишка ничуть не обиделся на  такое отношение, тем более было совершенно не болезненно. Мыш все таки был не таким сильным, как тот же свин-командир. Скрученные за спиной руки, и гризли уже стоит, зажатый в исках Мауса, нагло ржот и ощущает непередаваемые движения в сторону своей головы. Они приводились в катастрофический беспорядок, хотя и были послушными… Но как говорится, послушали красивую английскую речь, извольте прослушать и немецкий мат, чтобы жизнь маслом не казалась. Собственно, француз изъявлял крайнее недовольство происходящим с немцем-американцем, что продолжал ржать до колик в брюшной полости. Едва сумев выбраться из-под Маусовых экзекуций, растрепанный, вытирающий слезы смеха, мишка подошел к столу, да плеснул себе вискаря, и опрокинув уже в себя, произнес с видом полной довлетворенности:
-Mein Freund, schneiden Sie mich auf der Stelle seiner Intelligenz. Ich bin nur froh, hahahaha!*- потрепав собственные волосы на затылке, словно задумался, посмотрел на хамелеона, который скрытно был в негодуе, либо ржал, как бы там ни было, его морда уже ничего не выражала, а чо твориться в его голове, вопрос крайне сложный, - Приятель, - обратился Флиппи к ящеру, - напиши уже свое имя, а то мне не круто пить за того, кого не знаю, как величать. Так ты давай пиши, а я двину свою часть фразы. Потому что между первой и второй, перерывчек небольшой. Маус, разливай. – лолнул Флиппи, пока подрывник с недовольной миной начал наливать по новой кружке. В этот момент, первая порция алкоголя дала по мозгам юноши, но не настолько, чтобы его развезло нахуй, как в первый раз. Благо это был Маус, а не кто-то другой, иначе, неизвестно, что сталось бы с гризли. Но все это прекрасно, да сами тосты не складываются, а кружка уже появилась в лапах бойца ближнего боя.
- Итак, комрады, - прокашлявшись, Флиппи решил сделать времяпровождение еще более культурным, - не стану вам парить серое вещество в ваших черепных коробках, в силу того, что мой тост, может растечься мыслию по древу, и остановить меня будет крайне сложно. Посему, меня крайне развлекает, а так же безмерно радует, что мы смогли здесь сегодня собраться, да отметить очередной день, проведенный в части. Сегодня, на триста шестьдесят пятый день нашего с Маусом пребывания в армии, к нам присоединился (да, ты типа уже написал имя, так что сорьке), - глянув на листок, Флиппи лучезарно улыбнулся ровным рядом белых зубов. Получилась истинно американская улыбка, благо не фальшивая, - Присоединился Сники. Что ж, надеюсь наша компания не станет для тебя обременительным грузом, и мы подружимся… Так. Давайте выпьем за крепкую, мужскую дружбу, - плевать, что эти двое будут ржать, главное поскорее накидаться спиртного, да провести с пользой этот день. Построение, или нет, все равно придется дотащить этих полудурков, что вскоре будут невменяемы, поставить и заставить отдать честь(ХД). За сим, парень выдул вторую кружку. Забавно, но они так быстро начали пить, что собственно, другого просто выбора и не оставалось. Флиппи перевел взгляд на Мауса, сощурил хитрожопо зенки и спросил:
-Скажи, друг мой, с каких пор ты знаешь высокий штиль речи? Почему я, твоюждевезию, не слышал ни разу высококультурного слова из твоего светского французского хавальника? – очередной выпад, теперь со стороны мишки, который накинулся на друга, заставив  его оказаться шеей под мышкой, голова со стороны кулака, который собирался устроить приличную трепку на голову рыжего. Вот этот челу реально не повезет, когда это произойдет. Придется долго и упорно расчесываться, чтобы довести свои патлы пышные в достойный вид. Кулак соприкоснулся с макушкой мышонка и начал быстро тереть, заставляя статическое электричество заряжать воздух между волосинками-шерстинками. Прошло около полминуты, в это время мыша вырывался из стальной хватки юноши, кричал и матюгался, и Маус был отпущен на волю, да только его рыжие волосенки стояли как у ежика, причем вибрируя, не желая опускаться, так еще и к рукам липли. В итоге, очередной приступ ржача, только на этот раз уже не истеричного, а довольного и умилительного. Они вечно стебали легонько друг друга, и получалось обычно, что зеленоволосый америкос отвечал на резкие, неожиданные выпады Мауса. Сложилось это за целый год приключений этих двух придурков. Ка-Бум орет, пытается уложить волосы, истерит,собственно, эта его европейская, светская натура проявилась после тоста. Усики забавно качаются при прыжках и попытках с силой пригладить волосы. Посмеявшись вдоволь, Флиппи, еще изредка хихикая, налил по третьей кружечке виски. Подойдя к Падле, протянул ему кружку и заявил:
-Сник, твой черед… Пиши, я так и быть зачитаю, с чувством, с толком, с расстановкой. – на этот период Падла реально засел корябать свою триаду, а Флиппи по доброте душевной выудил из очередной бреши в стене расческу, да поплевав так смачно, усмехнулся, схватил за плечо друга, да начал расчесывать. Забавно было смотреть на мордашку, сморщенную, выказывая все свое негодование и проклинание справедливости мира сего. Прилизав таки патлы этой ошибке эволюции, которая даже не способна справится со статическим электричеством, Флиппи обернулся на Сники, который еще писал.
«Он там, что пишет сочинение “Как я провел лето?”… Ладно, сейчас зачитаем, и поймем, что он этим хочет сказать» - наконец-то, получив сей листок,  парень приступил к прочтению…

Все бы замечательно, да только после полутора часа беспрерывного поглощения алкоголя, мозги все-таки выносит из привычного русла. Так не святое трио успело выжрать уже половину запасов Ка-Бума, ибо теперь у них не два, а три жала, так еще и Флиппи не тормозит развитие пьяного пиздеца. Он реально наоборот провоцировал сие прекрасное событие. Странно, ведь он был ярым противником алкоголя, но понимая, что сегодня какой-то пиздец важный день, решил наплевать на собственные принципы. Он же не станет более так накидываться, и от одного раза еще никто не умирал. Более того, в такие моменты, откровенность прет изо всех щелей. Три, да-да, уже друга, сидели на полу, и Флиппи ставя на пол уже одиннадцатую кружку, вытер подбородок тыльной стороной ладони, смачно рыгнув. Да, алкоголь удаляет все возможные и невозможные, заложенные на генном уровне, или еще как, культурные устои, просто изничтожает, оставляя по факту голую правду. Вот и теперь все трое, нахуй в говно сидят, едва не жуют собственные сопли, пытаются разлить по кружкам какой-то непонятно какой, бутылки чего-то, хуй знает чего. Остановив руку Мауса, что пытался налить Флиппи новую порцию, юноша глянул на друга глазами, что посылают друг друга нахуй. Да, сейчас настанет момент истины, когда все трое окончательно узнаю труправду друг о друге. Отодвинув чашку, парень потер большим и указательными пальцами переносицу, прикрыл глаза, словно пытаясь подобрать слова, но сука, выходило крайне тяжело. Ну да ничего, теперь все должно получиться. Распахнув помутневшие зеленые глаза, парень произнес, заплетающимся языком, поначалу странную фразу:
-Маус, вот меня все итрнес…инретр…Блять… - сделав секундную паузу, продолжил, - Корабли лавировали-лавировали, да не вылавировали… Нормально. Трезвый, - и вновь готовый пороть чушь, Флиппи провел резко ладонью по лицу, словно сей вопрос был чем-то невероятно страшным, - Маус, меня интересует, бля произнес, интересует, такой вопрос. Скажи, мне, комрад, как блять ты вообще умудрился попасть в это ебучее место? Чем ты таким занимался, что ты бухал беспробудно, идя на жуткие безумства… Как, ебаный насрал, жизнь могла тебя так поиметь, что ты стал таким?
Флиппи задыхался, заплетался, но все же смог выразить свои мысли в крайне цензурной, для его состоянии, форме. Теперь дело за ответом его дорого друга… А после необходимо провести переписочный допрос с пристрастием над Сники… Но сначала Маус… После Флиппи, а Сники, так и быть, последний будет «трепаться» о своей жизни…

*Друг, ты сразил меня наповал своей интеллигентностью. Я просто в восторге, хахахаха!

бляяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяя|ояебу

Это блять ужас.... ебаните меня по башке палкой, если это не так.

Отредактировано Flippy (2011-03-08 10:13:20)

+1

30

После недолгого ожидания, мышь всё же начала свою пламенную речь. Если честно, то он не очень-то и ожидал подобных слов от Ка-Бума после его радужных фразочек в адрес командующему, самому Сникки и даже Флиппи – его лучшего друга. Хотя его можно легко понять – армия. Она всех портит, неважно интеллигент ты или кто. Так что теперь Сникк узнал в Маусе нового человека. Думаю, что не стоит говорить, что сие впечатление улетучилось сразу же, когда Маус в избытках чувств накинулся на медведа и начал кричать на него и пытаться избить. На пару мгновений после этого хамелеон застыл в фейспалме, но быстро справился с этим внезапным проявлением чувств. В первую очередь из-за того, что заметил на себе внимание, уже выбравшегося из-под мышонка, Флиппи.
-Приятель, напиши уже свое имя, а то мне не круто пить за того, кого не знаю, как величать. Так ты давай пиши, а я двину свою часть фразы. Потому что между первой и второй, перерывчек небольшой. Маус, разливай. – что же, тут уже не отвертеться. Ящер преспокойно, с лёгкой ленцой, вновь взял в руки листок и протянул пальцы к ручке. В тот момент, пока грызлик залил в себя очередную порцию «горючего», хамелеон уже вывел тонким, угловатым, но всё же красивым почерком: «Сникки». Не желая обращать на себя излишнего внимания, чешуйка просто бросил листок, даже не посмотрев, куда он попадёт и какой стороной. Краем уха Сникк открыл для себя, что грызля, оказывается, уже вовсю там тост расхуяривает. Решив, что он не пропустил ничего такого уж важного, он всё же вслушался в окончание сей короткой пламенной речи бухого дяденьки.
Там было что-то, типа: «Рад, что ты теперь с нами» и бла-бла-бла… Что ж, если они таки решили его убить, то план у них безупречный – сказать нечего. Споить шпиона и, пользуясь его невменяемостью, забить его ногами по почкам. Или еще там по чему… Практически идеальный план. Только вот одна загвоздка: как настоящий шпион, Сникки проходил боевую подготовку к спаиванию(лол,бред х)). Ведь спиртное – одно из любимых средств врага для получения информации.
«Всё, что мне сейчас нужно – это представить что я на задании», - подумал тот – «В этом случае, они не смогут причинить мне вреда. Надо быть осторожным. Стоит ошибиться с ними однажды и потерять бдительность на секунду – конец».
Да-да, признаюсь, эти мысли звучат малость параноидно, но что поделаешь? Сколько лет он уже проводит среди всяких армейских сволочей, готовых наброситься на тебя в любую секунду? Правильно, много. Так что не судите строго бедного хамелеончика. В данный момент он просто всеми фибрами души уверен в намерении этих двоих убить его. Хотя не совсем. Осталась в нём еще крохотная и очень тупая частичка мыслей, верующая в то, что двое новых знакомых окажутся для него радужными друзьями и соратниками. К сожалению, эта часть и вправду была крохотная. Сколько еще времени понадобится ящерке, чтобы хоть немного доверять им?
Одному лишь Неведомому Существу это известно. Так что все дружно прекратили мечтать о Сникки с большими и блестящими глазками, питающегося радугой и какающего бабочками. Прекратили? Если да, то возвращаемся к нашему реальному, пофигистичному бесчувственному скотине
Вновь включившись в процесс «празднования», Сникки заметил, что Прапор с Маусом опять шутливо цапаются из-за чего-то. Кажется, он что-то пропустил… Ну ладно, не паримся – наверстаем. Когда их перепалка имела место завершиться, Флиппарь подошел к чешуйке и сказал, что ему предстоит написать свой тост для них.
Взяв в руки писательские принадлежности, он долго думал, что бы можно было бы такого написать? Вначале его голову посетила бредовая мысля, написать им прямо, что он им не доверяет. Но, продумав всевозможные варианты реакций на это заявление, он решил, что всё-таки безопаснее будет поддержать идею «радужки». После этого решения последовало очередное раздумие на счет темы тоста. В итоге этого всего, он решил пропустить в свой «такой бдительный» разум немного опьянения. Так или иначе, это должно было помочь с написанием сего… Произведения даже, наверно.
Лишь он приспустил с себя узду… Понеслааааась.  Внезапно писательские принадлежности в его руках обрели совсем иной характер. Вместо образа связи, они вдруг превратились в призвание. Миллионы крылатых фраз и выражений, а также афоризмов, пронеслось в голове Сникки, чуть позже слегка разбавившись армейским матом.
Мысли у хамелеона начали слегка переклиниваться. Он сполз с кровати, на которой успешно находил себе приют в течение последних нескольких минут. Справившись с сим ответственным самопоручением, он подполз, лишь немного ближе, к двум товарищам. Да да да, вы не ослышались – он уже мысленно называл их «Товарищи». Вот что делает алкоголь с образом мышления шпиона. Запомните люди: Бухло – это зло!!!!111
Падла – никакое не исключение в отношении губительного действия «коварной воды». Если вам удастся убедить его, что он на службе – проблем не будет, но стоит ему расслабиться… На волю выберется до омерзения жуткий бухой Падла. В этом состоянии, он склонен менять своё мнение за то время, за которое часовая стрелка на циферблате успевает пробежать лишь четверть или, в лучшем случае, половину всего своего пути. Вряд ли вы сможете с ним что-либо поделать, когда он такой. Но если вы всё же решились – есть только один способ быстро и эффективно вернуть ему трезвость: внушайте. Всеми силами и всем словарным запасом, что у вас есть внушайте ему, что он на службе. Что на службе пить нельзя и всё такое прочее. И, если вам повезёт, в конце концов у вас получится хоть немного отрезвить его.
К счастью или нет, но его чувства восприятия лишь обострились от опьянения. Не все, разумеется. В первую очередь слух. Потому не стоит удивляться, что даже в этом, весьма прискорбном, состоянии, он смог, краем уха, совершить попытку понимания сути разговора Прапора и Мауса. В итоге до него всё таки дошло – Флиппи расспрашивает мышку о его светлом прошлом.
«Черт, это плохо»,- слегка встревожено подумал тот – «Если я не соберусь, то тогда мне капец»
И вправду. В глубине души, остатки его трезвого и рассудительного разума говорили, показывали… Короче делали всё, что могли, дабы этот бухарик не свёлся окончательно с двумя военными. Эта частичка всё еще не доверяла им, ожидала нападения или чего еще плохого. Но сейчас, эта часть неплохо уменьшилась в размерах, после того как дала волю опьяняющему действу «коварной воды» и её мнение, для основных бухих мыслей, было, говоря языком интеллигенции, не объективно и  отнюдь не авторитетно. А если по простому, то чешуйка был пьян, так что ему было срать на какой-то там разумный мозг и всё тому подобное. Эта его позиция вводила остаточный разум в большую печальку.
Вновь переключив своё внимание на листик, Сникки взял ручку в одну из своих рук. Звучит странно, но это описание обязательно, так как в этом состоянии хамелеон мог бы даже решить писать ногой или зубами. Из этого всего уже почти наверняка нам известно, что текст сей будет, мягко говоря, написан не самым понятным почерком. Но бухому Падле стало отчего-то радостно и смешно на душе, когда он представил, что будет, когда он вручит Прапору лист с этими иероглифами.  Если ему и повезёт разобрать здесь пару букв, то смысл – очень-очень вряд ли. И, упивавшись этими мыслями, он начал писать:
«Я вообще не очень разговорчив, но этот тост написал, так как», - дальше шли совсем уж неразберимые кляксы и линии, которые были также перечеркнуты многое множество раз – «…я не привык пить с кем либо, а тем более за себя. Если честно, то я до сих пор не совсем понимаю, чего вы хотели добиться, притаскивая меня сюда… Но что поделаешь, раз я уже здесь? Считается ли такое положение безвыходным?», - последующие слова были зачеркнуты их автором, но если вам интересно, то там было что-то вроде «Быть или не быть это вопрос нелёгкий. Но каждая бабочка должна знать на него ответ, так что давайте запытаем всех бабочек до смерти, чтобы ответ сей знали только мы». После этого бреда вновь продолжилась более или менее понятная речь: «Возможно я рад, что оказался здесь, хотя думаю, что мне еще предстоит пожалеть об этом. Так или иначе – вы двое отличаетесь от всех военных сучек, которых я видел прежде. Вы какие-то другие. Это одновременно располагает и настораживает. Но раз уж я оказался рядом – то мне предстоит выяснить хуже вы или лучше. Я не против общения, но вы должны понимать, на сколько мне это непривычно, учитывая, что в последние несколько лет заговорить со мной пытались, разве что только командиры. А потому давайте тупо жахнем еще вискаря и продолжим то, что начали» - далее, до конца листа шли ну совсем уж непонятные каракули.
Завершив создание своего «Шедевра с большой буквы», он решил таки послушать историю Мауса. Судя по всему, чешуйка успел вовремя – Маус уже собирался рассказать что-то аще очень душетрепательное и печальное. Это всё меняло. Теперь, раз уж пошли рассказы, тост вряд ли понадобится в ближайшие несколько минут, а может даже и час. Ну, Сникки быстро с этим смирился и решил сильно не переживать по этому поводу. Хамелеону уже самому стало интересно, чего же такого интересного скажет вот вот этот самый мыш? Он пододвинулся еще на пару дюймов ближе, чудом сохраняя бесстрастие на лице.

лол|што

оно ужасно х.х

+2


Вы здесь » Happy Tree Friends - The War » Старые и ненужные более темы » Оу-оу-оу! Теперь ты в армии! НАХУЙ!!!